– Мне, – надо что-то быстро придумать, но это сложно, когда Лаврентьев смотрит таким убивающим взглядом. – Мне надо подумать. Я скажу, но попозже.
Похоже, такой ответ никого не устроил, потому что с громким: «Эх!» все начали выходить из зала.
– Я просто в шоке! – вскрикнула Смирнова, когда мы остались в помещении одни.
Беру свой рюкзак и, обходя раскиданные мячи, подхожу к подруге.
– Я тоже, – честно прошептала я. – Мне показалось, или он поддался?
– Не знаю, но в любом случае, он теперь твой должник. Не прогадай с желанием! – давала наставления она, таща меня в сторону двери. – А теперь пойдём поедим! Ваши матчи очень изматывают!
– Ты ведь даже не играла! – с улыбкой напомнила я, глядя на это детское выражение лица.
– И что? Я не игрок, я болельщик! – крикнула убегающая девушка, перед этим гордо вскинув сжатый кулаком.
Холодно. Очень холодно. Сколько бы попыток получше завернуться в объёмную куртку я не принимала, теплее не становилось. Ветер с реки только ухудшал ситуацию с каждой минутой. Только я могла потерять свой любимый шарф перед самым холодным сезоном года.
Огни забегаловок и магазинчиков всё также горели из-под веток деревьев, некоторые веранды были уже очищены от летних столиков. Пока я шла, погасло уже три высоких уличных фонаря, со всех сторон обклеенных рекламными листовками.
Мне кажется, или именно так начинаются ужасные триллеры об убийствах и маньяках? Только сейчас я поняла, как мне хочется домой, под одеяло, с ноутбуком и Веней в обнимку.
Прохожу рядом с Лизиным кафе, и на душе сразу светлеет. Сквозь панорамные окна видно, как блондинка разливает чай по одинаковым прозрачным чашкам, которые (с её слов) она искала по всем магазинам и рынкам, дабы они идеально гармонировали со скатертью и барной стойкой.
Вспоминаю, как она с серьёзным лицом жаловалась на долгие поиски подходящих блюдец, а затем словно счастливый ребёнок показывала мне найденный сервиз, и на лице сразу появляется глупая улыбка.
До Дворца Творчества я дошла уже с замёрзшими горлом и пальцами. Быстро переодеваюсь в топ и юбку и захожу в зал. Арина Михайловна (я всё же узнала у мамы, как зовут преподавательницу) помогала разминаться паре, состоящей из низкого блондина с очень узкой (почти женской) талией и рыжеволосой девушки, волосы которой оставляли желать лучшего. Я честно не знаю, как можно так сильно затянуть пряди в «шишку», а главное: зачем так сильно сбрызгивать лаком?
– Катя, тяни носок! Влад, выпрями спину! – кричал тренер. – Ещё! Ча-ча-раз-два-три! Ча-ча-раз-два-три! Вы ритм слышите?! Чётче! – не жалею голосовых связок, раздавала приказы женщина. – Вы хотите поехать на соревнования или нет?
Замираю на месте. Это не о тех ли соревнованиях речь, ради которых я ищу партнёра?
– Извините, – аккуратно начала я, выглянув из-за двери. – Тренировка, когда начнётся? – тихо спросила я.
Женщина развернулась ко мне всем корпусом, не забыв отправить около сотни убивающих взглядов куда-то в область моих ключиц. Только за это уже можно любить особенности высокого роста.
– Тренировки не будет. Ты свободна, – отчеканила она и вернулась к занятию.
Несколько раз моргаю, пытаясь переварить услышанное. Я просто так сюда по холоду шла? Серьёзно? А предупредить никак нельзя? По телефону позвонить? На дворе двадцать первый век, в конце концов!
– Почему? – резко произнесла я, прекратив безуспешные попытки оставаться вежливой.
