Аддельс назидательно произнес: «О человеке судят по одежде. Благовоспитанный человек носит одежду, свидетельствующую о его статусе, а статус – хотим мы этого или нет – важнейший фактор, оказывающий влияние на человеческие взаимоотношения».
«По меньшей мере, меня переодели так, что даже вы не узнали меня в двух шагах – такой маскарад может пригодиться», – заметил Герсен.
Аддельс слегка повысил голос: «Почему бы вам потребовалось сохранять инкогнито?»
«Мы – вы и я – имеем дело с весьма достопримечательным человеком. Он – безжалостный убийца, но в то же время – образец благовоспитанности, который не вызвал бы ни малейших замечаний у строжайшего блюстителя приличий в „Вертепе крючкотворов“».
Аддельс недовольно поморщился: «Он мог бы просто-напросто взорвать все здание редакции».
«Не думаю, – возразил Герсен. – Прежде всего он захочет, конечно, разобраться в происходящем».
«Тогда он попытается проникнуть в вашу организацию, подослав кого-нибудь из подручных. Это было бы очень трудно предотвратить».
«Я даже не попытаюсь это предотвращать. Более того, постараюсь упростить для него эту задачу».
«Вы рискуете! Каким образом это было бы полезно?»
«Проникновение его человека в нашу редакцию стало бы, по существу, нашим проникновением в его организацию. Мы приманим его поближе, после чего постараемся организовать встречу. Вы сможете выполнять функцию посредника…»
«Ни в коем случае! Никогда! Ни за какие коврижки!»
«Я не ожидаю возникновения какой-либо опасности, пока его любопытство не будет удовлетворено».
Аддельс не позволял себя убедить: «Расскажите привязанной к столбу козе, что тигр ее не укусит, пока не разнюхает хорошенько, как обстоят дела».
«Не думаю, что это приемлемая в данном случае аналогия».
«Как бы то ни было, я не собираюсь принимать участие в вашем замысле. С меня хватит испугов и ужасов! Мои таланты и навыки находят применение в другой области».
«Не волнуйтесь – я все устрою согласно вашим рекомендациям».
Аддельса это заверение нисколько не успокоило: «Когда он начнет действовать, как вы считаете?»
«Как только увидит фотографию. Он сразу пошлет кого-нибудь провести расследование или даже прибудет в Понтефракт собственной персоной. У нас есть еще несколько дней на подготовку».
«Затишье перед штормом», – пробормотал Аддельс.
Герсен рассмеялся: «Не забывайте: сети расставляем мы, а не Трисонг. Пойдемте, пообедаем в „Вертепе“ – надеюсь, они пустят вас в ресторан».
На дверях редакции «Актуала» вскоре появилось объявление:
«К СВЕДЕНИЮ ВСЕХ ЗАИНТЕРЕСОВАННЫХ ЛИЦ:
ТРЕБУЕТСЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВРЕМЕННЫЙ ПЕРСОНАЛ В СВЯЗИ С ОБРАБОТКОЙ ПОЧТЫ, ПОСТУПАЮЩЕЙ ОТ УЧАСТНИКОВ КОНКУРСА, ОПОЗНАЮЩИХ ЛИЦ, ИЗОБРАЖЕННЫХ НА ОПУБЛИКОВАННОЙ ФОТОГРАФИИ.
ЖЕЛАЮЩИМ ПОЛУЧИТЬ РАБОТУ РЕКОМЕНДУЕТСЯ (ХОТЯ ЭТО НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО) ПРЕДВАРИТЕЛЬНО СОГЛАСОВЫВАТЬ ВРЕМЯ ПРОВЕДЕНИЯ ИНТЕРВЬЮ».
Желающий получить работу заходил в редакцию «Актуала» и оказывался в приемной, разделенной стойкой. Слева находилась дверь с табличкой:
«ПОМЕЩЕНИЕ ДЛЯ СОРТИРОВКИ ОТВЕТОВ УЧАСТНИКОВ КОНКУРСА
НЕУПОЛНОМОЧЕННЫМ ЛИЦАМ ВХОД ЗАПРЕЩЕН!»
Табличка на другой двери, справа, гласила:
Желающего получить работу встречала стоявшая за стойкой госпожа Миллисента Энч – решительная темноволосая дама средних лет, ежедневно носившая одну и ту же одежду: длинную черную юбку, бледно-голубую блузу с красным кушаком, кепку с красным козырьком и блестящие черные полусапожки, зашнурованные на лодыжках. Госпожа Энч производила первичный отбор кандидатов, сразу отказывая явно неподходящим посетителям. Других она отправляла в соседнее помещение, где они заполняли форму заявления под наблюдением начальника отдела кадров. Должность начальника отдела кадров редакции журнала «Актуал» занимал господин Генри Лукас, судя по его манере одеваться воображавший себя в высшей степени благовоспитанным патрицием голубых кровей. У него было достаточно пропорциональное, хотя и жестковатое лицо с тонким кривящимся ртом. Черные кудри аккуратной бахромой свисали ему на лоб, а по бокам достигали бледных впалых щек.
