Не знаю я, кто ты, не помню, кто я, —
Пастух? Псалмопевец? Воитель? Судья?
Охотник я или добыча?
При виде твоём сквозь простор бытия
Я вижу, как стая летит воронья,
Меня призывая и клича.
Когда я смотрю в эти злые глаза, —
Так в бездну, откуда вернуться нельзя,
Взирает архангел из рая, —
Я верю, зовет меня Божья стезя,
И я на неё уповаю.
Ведь, если я в этих очах утонул,
Внимая тот грозный и благостный гул,
Что слышат порочные души, —
Я верю: Господь и туда заглянул,
Чтоб я Его след обнаружил.
Цепочка следов сквозь столетнюю грусть
Протянется – ведаю я наизусть,
Кто сквозь эту душу промчался;
Темна, но прозрачна душа твоя, царь,
И я объясню, как дозволено встарь,
Что жил в ней Господь – и скитался.
Он ходит по нашим пустынным сердцам,
Он – нищ, Он – гоним, Он – тесним без конца,
Он ищет приют, словно сын без отца,
В твоём – и в моём бедном сердце.
Я пел, силясь горький твой дух побороть —
Струны моей тропкой прокрался Господь
Из совести – в разум, из разума – в плоть,
Из плоти – в меня, псалмопевца.
