Пока я росла по карьерной дестнице, развивалась, очень поздно заметила деградацию мужа. Я это осознала через девять месяцев после развода. Когда заметила, что происходит, пыталась спасти ситуацию, но, как у рака есть последняя стадия, так и у наших отношений стадия был последняя, время было упущено и наш случай уже был безнадежный. Нет, я не сразу сдалась, боролась. Боролась до тех пор, пока сама почти не утонула. Пока почти не потеряла рассудок.
В очередной, если я не ошибаюсь, десятый раз после развода, почти через девять месяцев после, я снова, как тупая корова, прислушивалась к словам бывшего мужа и слышала то, что очень хотела услышать. Он знал и говорил то, что я хотела услышать, но даже не задумывался о прекращении пьянства. "Я больше не буду пить, прошу прощения, это никогда больше не повторится. Я люблю тебя, я не могу жить без тебя!" Я верила каждый раз. Спустя девять месяцев после развода, я все еще боролась и надеялась, что он, наконец, всё поймет, и это будет последний раз, и он действительно сдержит своё слово!
Девять месяцев подряд после развода продолжалась одна и та же бесконечная история: три недели мы жили отдельно, три недели вместе, и так девять месяцев подряд! Девять месяцев я сама содержала себя, собак и детей. Сама справлялась со всем и не знаю, почему, опять и опять прощала. Это действие в психологии называется неврозом, многократное повторение эмоций, мыслей, действий в одной и той же проблемной ситуации. Человек сам с неврозом не способен справиться, потому что он не осознает свою проблему – не понимает, что его попытки избавиться бесполезны, что из-за его действий ситуация повторяется и будет повторяться вечно. В этом случае требуется помощь специалиста. Состояние невроза было у нас обоих, оно сближало нас и держало вместе во время брака и после развода. Бывший всегда был уверен, что с легкостью меня обманет, убедит, может быть, он чувствовал, что я и сама не совсем была честной. Он пил, я этого не хотела видеть, я обманывала, и он тоже этого не хотел замечать…
…В больнице я договорилась с сыном, что он переночует в палате уже сам, как взрослый парень. Но следующие два дня с ним провел отец, так как сын его уговорил. Конечно, отец согласился, потому что после обнаружения факта пьянства всегда хотел восстановить доверие в моих глазах. Я, как слепая дурочка, которая очень хотела верить, дала очередной шанс отцу вернуть доверие сына, но скорее вернуть – в моих глазах. Как я могла позволить алкоголику, у которого начался цикл пьянства, находиться в больнице с ребенком?
Я даже не могла представить, что алкоголизм существует реально в нашей семье и так быстро прогрессирует! Только когда при выписке из больницы я увидела в его рюкзаке две пустые бутылки пива объемом два литра, которые он успел выпить, находясь у сына в больнице, я была вынуждена признать, что он реально алкоголик, хотя сердце протестовало. Я так привыкла к тому, что он хороший, меня не обманывает, что не заметила, как он превратился в настоящего монстра, паразита, алкоголика. Я поняла – он уже давно ненавидел меня. С какого времени? По моему, с того момента, когда я доверилась обещанию мужа переехать из города на его родину, в деревню. У нас только что родился второй ребенок, и мне очень хотелось, чтобы он, наконец, взял ответственность за семью, чтобы он стал главой семьи. Мне захотелось стать курочкой наседкой, так же, как и во время рождения дочери. Мне захотелось, чтобы муж взял на себя инициативу и стал главой семьи, как положено в традиционных семьях. Я представила себе, что теперь он сможет спасти меня и уничтожить "скелеты в моем шкафу". Это была еще одна ошибка, нужно было вести самой, а не менять вожака на середине пути. Мы жили в деревне год, у мужа поднялась самоуверенность. Родители рядом, родной дом, он чувствовал себя уютно на своей территории, настоящим хозяином, а я всего лишь гость – чужая в его большом клане, в хозяйстве. Я держалась, сколько могла, но мне было плохо. Пока не дождалась слов мужа:
