Дневник режиссера. Впечатления от репетиций - страница 14

Сегодня репетиция дает надежду на дальнейшее. Завтра выходной день и во вторник на репетицию… А, завтра понедельник, выходной день. Во вторник в 11 часов у нас утренняя репетиция, продленная репетиция и я попробую начать с начала. И так как мы уже «прощупали» все сцены, начнем с самого начала, с исходного события, где матери готовятся снова идти искать своих сыновей, как в последний раз… Как в первый и последний раз. А вдруг найдут? А вдруг – «Найдем!» – как призывает всех Старшенькая… И потихоньку-потихоньку вот таким вот образом мы по сценам попытаемся за рабочую неделю пройти весь спектакль намеченный от начала, все сцены. От начала до конца подробнейшим образом, чтобы они могли распределиться в ролях, почувствовали перспективу ролей по сквозному действию. Чтобы они и внутренне, и внешне, пластически… И пластически и по внутренней линии роли, и по внешней линии роли смогли распределиться… Вот такая работа предстоит.

Вчера на репетиции спектакля «Мамочки» меня поразило, как подготовилась к пробам Ирина Таланова – исполнительница роли Веры. Да и исполнитель роли Коли – Станислав был ей, как говорится, под стать. Они серьёзно, по настоящему «настроились», и мы проходили сцены – все парные сцены, где они вдвоём после того, как нашли друг друга. С такой самоотдачей, как говорится, по «гамбургскому счету», с такой трогательностью, искренностью, с такой любовью общались друг с другом в этом ощущении счастья встречи. Попытались впечатления от события принять, найти отклик актерский, человеческий. Что значит для них встреча? Что значит истосковавшиеся друг по другу любящие сердца? Одни во Вселенной, во всем мире, которые нашли друг друга, которые больше никогда не расстанутся. И она… было такое ощущение, что она меня… купает, прямо купает в этом счастье, желая мне, как зрителю… Хотя я режиссер и «пропускаю все через голову»… Это ощущал и ощущал всячески через все свои рецепторы: душевные, слуховые, визуальные… И мне показалось, что даже в этих, как говорится, костюмах еще на подборе, в этой «выгородке», в репетиционном зале мне создалась атмосфера. Они создали атмосферу, хотя мизансцена статичная. Они воздействуют только словом. И это крупный план, я вижу только их глаза, выражение лиц, когда они воздействуют на меня без всяких «подпорок и костылей» постановочных… Мизансцена пластически строгая. Только небольшое покачивание происходит. Мы нашли этот «кач», они общаются и когда они счастливы – качаются. В светлом мире, мире счастья качаются. А мамочки, которые в аду ищут своих сыновей, качаются оттого, что не могут найти решения и появляется этот «кач». В разных острых предлагаемых обстоятельствах. Результативно если говорить, можно сказать «от горя», когда я ищу выход, или под впечатлением от происшедшего не могу удержаться, начинаю качаться. Как колыбельную… как колыбельную качают, как их отцы, деды, бабки, братья, сестры качали новорожденных в колыбели… Когда маленький… Я попытался во всех женских ролях найти это выражение, когда они качаются. Когда они ищут выход из тупика жизни.

И вот исполнительница роли Веры и исполнитель роли Коли, когда они сидят, схватившись друг в друга руками, боясь ещё раз потерять друг друга. Она держит его руку, он держит её руку… Мне показалось, она с такой пронзительностью… так пронзительно, такой был посыл, как она воздействовала… Конечно же, воздействие словом, действование таким образами, которые возникают, которые они нам «рисуют» «не столько, как слуху, сколько глазу». И у меня сложилось впечатление, что она настолько искренне это делала, настолько оправданно, что я безусловно ей верил. Актриса «подложила» что-то… свою судьбу в этот текст. Конечно же, она была камертоном этой сцены. С исполнителем роли Коли еще предстоит большая, громадная работа для того, чтобы этот небольшой ансамбль в большом ансамбле актеров, занятых в спектакле, звучал светло и проникновенно. Скажу ещё раз об актрисе. Настолько она была пронзительна, настолько она эмоционально была наполнена, настолько она убедительно действовала. У исполнительницы очень выразительная фактура – у нее большие глаза, у неё русское лицо с вздернутым носом – она действительно производит впечатление русской Матери, обаятельной, со своей болью, со своею судьбою… И, мне показалось, что она истосковалась по работе в спектаклях, наполненных большой человеческой темой. Она истосковалась по таким ролям, которые будят глубинное человеческое естество. Даже не актерское, а человеческое. Где очень мощные и глубокие предлагаемые обстоятельства. Она истосковалась по таким характерам… Я позволил себе задать ей один вопрос, когда мы в очередной раз остановились, делали какие-то уточнения, размышляли. Я ее спросил: «У меня создалось такое впечатление, что Вы истосковались по таким… глубоким ролям… По такому материалу, поднимающему вечные темы, идеи. По историям, где идет существование в очень острых предлагаемых обстоятельствах. Мне так показалось». Актриса ответила: «Вы знаете, Вячеслав Владленович, это действительно так. Я действительно истосковалась по таким ролям, которые помогают мне высказать то, чем я живу, чем я жила. Мне есть, что сказать зрителям. И мне очень радостно».