Дневник серой мышки - страница 9

–Родни, дорогой, тебе не идет красная помада, попробуй в следующий раз использовать прозрачный блеск или менее яркую помаду. И не перебарщивай с подводкой.

Родни взревел и выбежал от нас, а Лилли крикнула ему вслед:

–Не смывай мылом, вредно для кожи, лучше специальное молочко для снятия макияжа возьми. Если что, могу одолжить!

Я просто валялась на кровати и хохотала, а сестрица лишь улыбалась. Через секунду она присоединилась ко мне. Мы откровенно ржали во весь голос. Но посмеявшись пару минут, Лилли встала и серьезно сказала:

–Нэн, ты сейчас размажешь весь макияж. Вставай, нам еще этот чемодан переть вниз.

Я фыркнула, потому что этот чемодан преимущественно занимали шмотки Лилли, которыми я тоже пользовалась. Поэтому я честно пыхтела и надрывалась, когда мы стаскивали эту махину на первый этаж. Родни, естественно, помогать нам не собирался. Он заперся в своей ванной, оттуда доносились бесконечные ругательства. К счастью, нам помог наш дядя, муж тети Моники.

А через полчаса мы уже мчали к аэропорту. Там мы зарегистрировались и сдали чемодан в багаж, потом попрощались с родственниками и ушли в зал ожидания. Лилли бесконечно ерзала и оглядывалась, кого-то высматривая, а я тихонечко дремала. Вдруг меня накрыло что-то теплое и приятное на ощупь. Стоит ли говорить, что я ужасно замерзла. Лилли себе взяла какую-то вязаную кофточку, а мне под сарафан не дала надеть даже футболку. Заставила надеть его на голое тело. А он очень, очень короткий. Сестрица не разрешила мне даже взять куртку или кофту. Поэтому, когда что-то теплое накрыло меня, мои губы растянулись в благодарной улыбке, потому что я была уверена, что сестренка сжалилась и дала мне свою вязаную кофточку. Но стоило мне услышать этот голос, как я сразу же разлепила свои глаза. Рядом со мной сидел Макс, а укрыта я была его пиджаком. Я посмотрела на Лилли, она усиленно делала вид, что ей очень интересно читать мою книгу. Что-то с трудом верится, что ее мог заинтересовать «Этюд в багровый тонах» Дойля. Когда Митчем увидел, что я проснулась, он приветливо улыбнулся и сказал:

–Нэнси, я решил, что ты замерзла. Ты была вся в мурашках. Лилли сказала мне, что ты отказалась брать с собой что-то теплое. Знаешь, а все-таки стоило.

Я улыбнулась в ответ и, очень надеюсь, больно ущипнула Лилли. Сестра незаметно ойкнула и отодвинулась от меня. К счастью, в этот момент объявили посадку на наш рейс, и мы встали в очередь, чтобы пройти в самолет. Думаю, я уже очень долго сижу в туалете, и ребята могут подумать, что со мной что-то не так. Так что, мне пора возвращаться. Кстати, Митчем сидит прямо рядом со мной. Я боюсь, что, когда буду спать могу свалиться ему на плечо.

20 августа, дома, моя комната.

Так и случилось, мои страхи оправдались. Когда я пришла после длительного отсутствия в туалете, я ожидала увидеть на лицах ребят что угодно, кроме довольных улыбок. Я думала, что Макс сейчас начнет спрашивать, все ли со мной в порядке, а Лилли будет что-то фыркать и язвить. Но нет, оказалось, что, когда я ушла в туалет в руках с тетрадкой, Макс спросил мою сестру, зачем мне тетрадь. Тут-то Лилли и растрепала ему о том, что я веду дневник и записываю туда все-все. И что ушла я, скорее всего, надолго. Поэтому, когда я уже, собственно, вернулась, Митчем сказал мне, пока я устраивалась на своем месте:

–Нэнси, я думаю, что тебе не стоит бегать всякий раз в туалет, когда ты хочешь что-то записать. Не волнуйся. Я точно подсматривать не буду. Так что в самолете ты и твой дневник со всеми вашими тайнами в полной безопасности. А теперь простите, девушки, я собираюсь поспать. Нэнси, если позволишь, я уберу этот чертов подлокотник с твоей стороны, а то я облокачиваюсь на него и тревожу руку, на которой у меня травма.