– А вы, случайно, не заметили, – спросила Мэл как можно мягче, – во что была обута уборщица вчера?
– Заметила. На ней были белые кроссовки с оранжевой полоской. – Бьюла отхлебнула еще глоток чая, потом медленно поставила чашку обратно на блюдце. – Хортон как-то разговаривал с ней через забор сада, – добавила она. – Я видела их в окно. Когда он поднялся ко мне, я спросила, знает ли он, как ее зовут… – Она ненадолго замолчала, и в ее глазах промелькнуло какое-то странное выражение. – Он сказал, что ее зовут Кит.
В маленькой ванной комнате на первом этаже «Розового коттеджа» я ополаскиваю лицо холодной водой. Подняв глаза на зеркало, я натыкаюсь на свой же осуждающий взгляд. Секунда, и я начинаю спорить сама с собой. Все мои внутренние голоса, грубо разбуженные недавним потрясением, наперебой кричат у меня в голове, стараясь высказать свое, стараясь быть услышанными:
«Откажись! Откажись от этих клиентов, пока еще не поздно! Позвони Холли, скажи, что не можешь здесь работать!»
«Ты только подумай, что здесь можно найти! Все секреты и мрачные тайны, которые скрывают Риттенберги! У тебя есть ключ, и ты знаешь, как отключать охранную систему. «Розовый коттедж» в твоем полном распоряжении, детка. Ты можешь заниматься им неделями, пока не выпотрошишь до конца!»
«Ты серьезно собираешься это сделать? Черта с два, Кит! Даже не думай. Беги отсюда, НЕМЕДЛЕННО!»
«Ты погубишь себя. Стоит перешагнуть черту, и ты уже не сможешь повернуть назад. В тебе всегда это было, Кит, – стремление к саморазрушению, к необратимым поступкам, но на этот раз все очень серьезно. Более чем серьезно».
«Да ладно! Какое еще саморазрушение? Наоборот, будет прикольно. В конце концов, тебе ведь нечасто приходится убираться в доме знаменитого спортсмена».
«А что сказала бы по этому поводу твоя психоаналитичка? Она сказала бы, что тебе необходима помощь. То, что ты собираешься сделать, – ненормально».
«А что такое «нормально»? И кому оно нужно? Я давно подозревала, что так называемую норму сильно переоценивают».
Я слушаю эти голоса и вскоре замечаю, что дерзкая, бесшабашная Кит начинает одерживать верх над Кит Осторожной, Кит Благоразумной. Что ж, да будет так… Я насухо вытираю лицо, выпрямляюсь и делаю медленный, глубокий вдох. Потом я достаю из кармана фартука тюбик неоново-розовой помады. Я всегда держу его при себе. Это моя боевая раскраска. И моя броня. Наклонившись к зеркалу, я аккуратно обновляю на губах цвет – цвет радости, игры, агрессивной женственности. Причмокнув губами, чтобы помада распределилась равномерно, я снова гляжу в зеркало, оценивая результат. То, что получилось, мне нравится. Миленько, игриво, и в то же время – никакой беззащитности. Интересно, что сказала бы по этому поводу моя психоаналитичка. Напоследок я убираю с лица выбившиеся пряди и забрасываю в рот пластинку коричной жевательной резинки. Я давно заметила, что жевательные движения помогают мне сосредоточиться и направить адреналин в конструктивное русло.
Смотрю на часы. Времени остается в обрез. Пожалуй, я еще успею наскоро осмотреть дом, после чего придется приниматься за уборку всерьез. Ладно… Я завожу таймер на часах и, стараясь не смотреть на огромные фотопортреты в гостиной, торопливо поднимаюсь наверх. На втором этаже четыре просторных спальни и кабинет. В первых двух спальнях стоят аккуратно заправленные полуторные кровати – наверное, спальни для гостей. Ничего интересного. Другое дело – кабинет. Он, несомненно, принадлежит Джону. Типичная «мужская берлога». На стенах – черно-белые фотографии иззубренных горных вершин. На полках только документальная проза, в основном – воспоминания участников и героев различных экстремальных предприятий: восхождений на недоступные пики, погружений в глубины океана, экспедиций через девственные джунгли и проч. Немало здесь и книжонок из серии «Помоги себе сам» (как стать лучше, сильнее, выносливее, как нарастить мускулы, как заставить людей прислушиваться к тебе), а также руководств по низкоуглеводной и кетогенной
