После этих слов мы с еще большей внимательностью стали прислушиваться к звучанию великолепных музыкальных произведений, подсознательно соотнося их вибрации с ответной реакцией наших собственных психических центров. Мы уже стали не просто пассивно слушать музыку, а проникнув в свои ощущения, отмечали: это – для Анахаты, а эта музыка – для Вишудхи, а эту не хочу слушать, потому что она активизирует Муладхару…
Здесь, у пылающего оранжево-фиолетовыми переливами костра, мне почему-то вспомнилось стихотворение, которое Орис записал в своем дневнике во время прошлого его сорокадневного голодания в пещере:
Горит, дымит костер в пещере…
Ну, не в пещере, а в скиту,
Который мне – как светлый терем,
У всей природы на виду.
Как запах пота из подмышки,
Так терпкий дым слезит глаза,
Когда в костре томятся шишки
И с бревен капает слеза.
А над костром, хмельной и пьянкий,
Уже витает аромат, -
То в прокопченной, черной банке
Шиповник с травами кипят.
Я чай пью жадно, до отрыжки,
Что больше пить – невмоготу…
А из костра мерцают шишки,
Как горсть рубинов на свету.
И из скита сочатся блики
Вглубь задремавшей тишины,
И ночь со скал сдирает лики,
Как червоточины с луны…
И луна, и костер, и сияющие на очень близком ночном небе звезды, – снова все так же, как и в то время, три года назад… Да, это была моя затаенная мечта – пройти в полном одиночестве через все те же ощущения, через которые прошел Орис во время своего первого 40-дневного голодания в горах, в пещере! Но, видно, этой моей мечте уже никогда не сбыться, как, впрочем, и еще одной моей мечте – пойти странничать с Орисом, Анааэллой, Тригордием и Веллой… Ах, эти наши мечты, мечты! Орис, наверное, вычеркнет из дневника это мое краткое лирическое отступление…
Орис предложил нам делать ежедневный отбой не позже 22 часов, чтобы с восходом солнца начинать общую Медитацию. Мы все с ним согласились и разошлись каждый по своим палаткам. Так, тихо и спокойно, завершился наш самый первый из сорока четырех дней. Я также в своей палатке укуталась с носом в пуховый спальный мешок и стала читать про себя молитву, написанную Орисом:
Когда подступит искушенье,
На дно греховное маня,
Пошли мне, Господи, терпенье
И в Духе укрепи меня!
Когда в Тебя утрачу веру
И истощусь день ото дня, –
Воздай, Господь, мне в полной мере,
Воздай и не щади меня!
Когда затмит глаза гордыня
И бесов злых надвинет рать, –
Пошли, Господь, меня в пустыню,
Чтоб смог я там себя познать!
А коль предам Святого Духа,
С ума сойду, Тебя кляня, –
Лиши меня и глаз, слуха,
Испепели, Господь, меня!
Когда усну в духовной лени,
В Душе иллюзии храня, –
Меня поставь Ты на колени,
Прозри и разбуди меня!
Когда зарвусь в сердечной скуке,
Во всем Тебя, Господь, виня, –
Пошли Ты мне святые муки
И больше не щади меня!
Когда любовь покинет Душу,
Не станет прежнего Огня, –
Пошли мне испытаний стужу,
В страданьях научи меня!
Коль не найду в себе ответа
На все вопросы Бытия, –
Дай Свет мне Нового Завета,
Чтоб были вместе – Ты и я!
Когда же тьма затмит мне Душу,
Мои надежды хороня, –
Ты укрепи и я не струшу,
Коль в Духе укрепишь меня!
Дай, Господи, осилить мне
Все то, что ты мне поручил,
Чтоб здесь, с собой наедине
Не позабыть, чему Учил.
Дай, Господи, пройти стезей
Мне предначертанной Судьбою,
И после суеты земной
Чтобы снова встретиться с Тобою.
Дай, Господи, прекрасных слов,
Чтоб мог я людям их сказать
И, разбудив от тленных снов,
Им Лик Твой светлый показать.
