Потом цепь событий наградила нас жетонами с лицензией охотников. Лапланик что‑то себе надумал. А мы выполняй его прихоти. До сих пор у меня эти печенья зеленые в крапинку перед глазами стоят. Что это было? Брррр… Что может быть похожим на печенье, но не являться им? И зачем на кухне эту гадость хранить. Ладно, я себя вроде нормально чувствую. И это хорошо. Да.
Идем с Алисией в домик неподалеку. У нее в руке какое‑то объявление. Нужно гусеницу извести. Думаю, что изведем мы ее. А чего же не извести. Уже изводили же гусениц то? Ладно, все хорошо. Я, конечно, волнуюсь несколько. Давно уже этим не занимался. Тогда как‑то все нахлестом взяли. А тут уже основательный подход. Никаких неожиданностей. Гусеница точно в чулане. И чего она там делает только? А… Вроде пришли.
Открыла какая‑то старушка. Она надела круглые очки, примяла седые волосы по бокам и позвала нас внутрь.
– Вы ко мне на литературный вечер?
– Еще день. – Ответила Алисия. – Мы по другому поводу.
– О, по какому же еще поводу? Такие милые, мне так нравитесь.
– Мы по поводу гусеницы.
– Вы охотники?! – Удивилась старушка. – У вас с лицензиями все в порядке? Или вы разыгрываете меня?
Алисия протянула жетоны. Старушка убедилась и заулыбалась пуще прежнего.
– Проходите на кухню, попьем чайку, я вам все и расскажу.
Мы прошли мимо лестницы, ведущей на второй этаж. В лестнице была дверца. Я уже тогда готов был поспорить, что это чулан и там эта гусеница обитает. Как‑то от этого места страхом повеяло. Нет, я не испугался! Или испугался. Может только немного. Да, да. Немного. Старушка усадила нас за стол в гостиной. Она была в тысячу раз просторней кухонки Лапланика. Хотя, тоже была небольшой. Но, какой‑то уютной. В камине, несмотря на лето, потрескивали дрова. А рядом лежало в стопках и валялось на полу несколько десятков книг. Насколько мне подсказывала память – все классики.
– А для чего вам эти книжки?
– Марвин не терпит классиков. Говорит, что они бессмысленны. Но ведь это не так? Правда?
– Уж и не знаю. Не доводилось мне в смысл вникать. А кто такой Марвин?
– Это та самая гусеница из объявления.
– Она дружелюбная?! – Удивился я.
Алисия с любопытством разглядывала как Старушка разливает чай по симпатичным чашечкам.
– Как сказать. Конечно, дружелюбнее тех, о которых мне приходилось слышать. Но нелюдимая какая‑то гусеница.
– Нелюдимая значит… – Промямлил я.
– Вы угощайтесь печенюшками.
– А можно нам сразу к делу? – Не выдержала Алисия.
– Конечно можно. Но только после чая! – Ответила старушка улыбаясь. – Вы кушайте. Может вам чего‑нибудь посъедобней? Могу обедом накормить?
Я непроизвольно кивнул, однако получил зонтом по ноге от Алисии. Она шикнула на меня. Я сразу понял, никаких обедов! А жаль!
– Сколько себя помню она тут жила. Кто бы не приходил, никто упросить ее выйти из чулана не мог.
– Упросить? – Спросил я.
– Конечно, я же не живодер. Пусть себе ступает куда хочет. А так сердце сжимается только от одних его причитаний. Вот приходила местная знаменитость. Как его там зовут? Не помню. В белом весь. Такой странный весь от кончиков ушей, до кончиков ног. Узнал в чем дело. Подошел вплотную к гусенице и смотрел на нее. Так они полчаса друг на друга и глядели. Единственное, что перед его уходом я услышала, это фразу Марвина, – «Бессмысленно. Все бессмысленно. Ничего не имеет смысла».
– Даже Лапланик не справился? – Удивился я.
