– Вот что, Алексей, отпустить тебя мы не имеем права, но к учёным тебя тоже никто не будет отвозить. – сказал он после непродолжительной (минут десять) экскурсии по моему новому дому. Красивому, полупустому, с обещанием множества интересностей!
– А если я сам туда хочу? – Нет, я не дурачок, но попасть в главный паранормальный НИИ, вернувший популярность науке среди молодёжи, мне действительно хотелось. Это круче любого Диснейленда!
– Всё равно. На детях эксперименты не ставятся! Самое раннее через год.
«Надеюсь, этот год я не буду сидеть в заточении, как Фёдор», – подумалось мне, но вслух я ничего не сказал: Лев Леонидович выглядел таким серьёзным, что мой батя такому сам бы честь отдал. Не удивительно, что он меня так легко отпустил в вольное плавание, если этот… главволк за меня заступился! Почему-то при взгляде на него сразу представляется его прошлое: в красном галстуке на очередном съезде Партии, продвигающего с трибуны Светлое Будущее для мохнатиков всего Советского Союза! Стараясь при этом не спалиться перед особистами, и не попасть, как грозился почтальон Печкин, «в поликлинику на опыты». Без дураков, из оборотней вышли бы самые крутые суперсолдаты, даже я это понимаю!
– …всё понял?
– А? – я замечтался, пока Лев Леонидович гундел о чём-то важном и скучном. Но он это просёк, и даже не разозлился, кажется. Приятно быть обормотнем: никто от тебя не ждёт адекватности!
– С твоими родителями я договорился. Компенсация тебе положена; хорошая сумма, замечу. Но распоряжаться ей только через вожака стаи. Константин сейчас за тебя отвечает, понял?
– Понял. А если я захочу куда-нибудь прогуляться? В Верхнедодырск или дальше?
– Сначала докажешь, что в своём уме.
– Выйти и зайти по-нормальному? – Я вспомнил школьные приколы с опоздавшими.
– Меня это устроит. – серьёзный до тошноты Лев Леонидович шутку не распознал. – Как перекинешься обратно в человека, с разрешения вожака, можешь отправляться хоть в столицу.
– И никто мне не говорит, как это делается… – я снова посмотрел на свои лапы. Все единогласно твердили: это просто, как дышать! Поэтому необъяснимо. Ты просто берёшь и делаешь! А если мне недодали этой инфы, как тогда?!
– Ещё узнаешь. – готов поспорить, этот Шерлок знает обо мне больше, чем я сам! Я присел за стол, и слегка поковырял когтем клеёнчатую скатерть. Но пока я тут новенький, вопросов у меня копится всё больше и больше. Например, о местной мохнатой достопримечательности.
– А какой был Фёдор Мстиславович? Ну… пока не озверел.
– Со школьной скамьи мягкий и благородный человек. Безотказный, дружелюбный, честный. Дипломатичный: смог добиться создания небольшого садового товарищества для перевёртышей с неприятием городской жизни. Дружил со всеми, был дорогим гостем в каждом доме.
Я опять вспомнил меховую когтистую громадину, набросившуюся на любопытного подростка, пролезшего в открытое окно.
– Эм… что-то он мне таким не показался.
– Правильно. Потому что внутренний Зверь у таких людей в разы сильнее… и злее. Человеком он даже не матерился, а Зверь копил злость, и ждал освобождения. Раньше таких называли «Буйными», и они бросили тень на весь род перевёртышей. – Лев Леонидович нахмурился, наверное, вспоминая друга. – Превращение Фёдора протекло иначе: он не был одарённым, но получил дар. Его Зверь полностью растворил Человека. Это же проявляется и в тебе, поэтому ты до сих пор не чувствуешь позыва обернуться. Твоё поведение также прямое этому доказательство.
