Дневниковые записи. Том 2 - страница 31

Далее, я действительно «касаюсь вещей весьма далеких от деяний конкретного человека» и веду речь о совокупных результатах человеческих деяний, а это «чуть-чуть» иное, чем деятельность индивидуума. Не так ли? Ты мог бы сослаться тут на элементарную оговорку, если бы не твоя следующая затем ссылка на то, что я «затрагиваю и революцию, и технические достижения, и т. д.», которые, как ты (извинительно) заявляешь, будто «и не пахнут упоминанием о конкретностях». А что же они эти «революции и достижения», разве они не конкретности и разве они не результат человеческих деяний?

Ну, как так можно, Матус?!

Заканчиваю, и, перефразируя тебя, хочу с не меньшим основанием заявить: «не мое недомыслие и не мой стиль полемики виновны» в том, что я вынужден постоянно что-то оспаривать, уточнять и разъяснять, «а твои оплошности в изложении материала», недопустимые оплошности, особенно, в споре и критике, о чем я тоже не раз уже напоминал.

Слава Богу, что хоть в конце письма снял свое замечание насчет «беспокойства о будущем». Но не злоупотребляешь ли ты «ожиданиями содержательных и критических откликов» на свои мне не вполне корректные послания?

Кое-что о себе и моих делах смотри ниже в приложении отдельных выдержек из дневниковых записей. Приложение. Выдержки от 21.04, 27.05, 30.05, 11.06 и 05.07.05».

02.08

Перечитывая выдержку от 21.04 о встрече с заместителем главы города Ляшенко по проблеме дворовой автостоянки, не могу не отметить, как на следующий день я увидел на улице «Победы» массу разной техники, рабочих, горы снятого с нее старого асфальта и развороченной земли, будто специально подчеркивающих исключительно оперативное и масштабное выполнение планов городской власти, о чем только вчера мне сообщено в Мэрии. Далее дело с реконструкцией улицы, пошло не так гладко и не так, как хотелось бы, но все же значимо быстрее и организованнее, чем обычно. Улица стала преображаться на глазах, и сегодня приобрела почти законченный вполне благообразный, радующий взгляд, вид. А вот, что касается нашей дворовой стоянки, то все осталось по-прежнему. Придется писать снова.

24.08

Вчера хоронили Ивана Ивановича Потапова. Умер он 21 августа скоропостижно во время пребывания на одном из местных уральских курортов. Красиво и легко жил. Так же ушел из жизни, не доставив никому ни забот, ни беспокойства.

На похоронах было много неизвестных мне людей. Из «больших» знакомых – только Кондратов и Талалаев. На поминальном обеде мы с Германом Астафьевым, опоздав, уселись на свободные места за первый начальнический стол, и оказались насупротив ведущего и рядом с ним сидящего Кондратова. Юрий Николаевич схода, по своему директорскому правилу, попросил меня выступить, и взяв у ведущего шпаргалку, вписал туда мою фамилию. Пришлось подняться, и в не обычной обстановке чего-то произнести, без подготовки и потому без ощутимой для себя удовлетворенности, но, кажется, более или менее воспринятому по содержанию.

В ходе разговоров узнал, что Герман близко знал Потапова в молодые годы. Несколько лет жил с ним вместе в заводском общежитии. Рассказал даже, как он познакомил Потапова на танцплощадке в нашем саду с его будущей женой, бывшей тогда крановщицей. О своих собственных впечатлениях об Иване Ивановиче я уже писал в начале этих Записей.

06.09

Виталию вчера сняли швы после операции на сердце. Практически в предоперационном состоянии он находился все лето. Несколько раз в критическом состоянии попадал в больницу, лежал многократно под капельницами, пока не решился на операцию. У него была необычная форма аритмии, поэтому пришлось через вену запускать какие-то электроды в сердце, чего-то там повыжигать и только после этого вшить стабилизатор сердечных сокращений. Операция, проведенная под местным наркозом и при компьютерном управлении, произвела сильное впечатление не только на него, но и на меня, вообще в целом и, в том числе, в части возможностей и технической вооруженности современной медицины.