А земля всё больше и больше выходит из своих берегов и уже не кажется, что это так невозможно.
А что будет если всё вернуть? Допустим я вернусь назад, в прошлое, допустим, на 10 месяцев и 13 дней, неужели мне хватит силы?
Конечно хватит! Я же мужчина! Матушка всегда говорила мне оставаться мужчиной вопреки нежному нутру. Она говорила, что нежным нужно с женой быть, а самому не бояться. Ничего не бояться.
Вновь этот запах, ненавижу его. Он ведь такой едкий… Хуже сероводорода перемешанного с краской. Даже хуже надежды.
Опять эта физиономия, фигура прямая и нос такой же прямой, аж плюнуть хочется. Всё как надо? А кто это надо придумал-то? Ты? Или может отец твой? Это ведь неважно. Сука, ненавижу этот запах.
Идёт, как противно и мерзко.
«Внимание! Всем быть собой! Кто будет кривить душой – того к чертям выгоню отсюда! Все меня услышали!? Быстро расслабились и будьте собой, когда вы такие, какими вас природа создала – вы прекрасны!» После этих слов каждый шорох затих, каждая фигура, человеческая и нечеловеческая застыла.
«Кому я сказала!? Вы в жизни такие же скучные и неинтересные? Боже, на вас даже смотреть противно… Все такие уродливые! Неужели так сложно расслабиться!? Я считаю до трёх. Раз, два. Нет, я больше не буду это терпеть! Я не собираюсь тратить своё драгоценное время на вас, прощайте!»
Вот именно тогда любимый мой человек начал копать себе могилу. Он выдолбил из ламината два бруска. Я его спросил тогда, очень настороженно – «Зачем, зачем и почему?» Ответ был не ясен, для меня неясен, а человек знал, что это крест будет, крест над могилкой его, а вовсе не ясень.
Человек домой пришел, уставший и голодный. А я счастливый, вот и решил поделиться счастьем. Человеку сразу легче стало. Не так уж и плохо жить стало. Видимо, до этого была чёрная полоса, а сейчас наконец-то наступила долгожданная белая полосочка.
Собой становясь, терял вдруг меня, а я его. И скверно от этого становилось. Хочется всё поменять, а как? Один лишь бог знает.
Кривить душой я начал… Подыгрывать стал… Зря подыгрывал. Собой человек в итоге и стал, только каким, мать твою, собой, я до сих пор понять не могу? Что это вообще, сука, значит? Я когда чищу зубы могу не собой быть? Когда во сне подушку обнимаю я такой, какой родился или нет? Когда стесняюсь с просьбой к продавцу обратиться – я другой какой-то? Или может когда кофе пью в одиночестве в случайной забегаловке я – не я? По-моему, они там все страх потеряли от безделья. А коли заняться нечем, то и начинают ересь всякую нести, причем какую ересь!? Такую, что верят все.
Запах хоть и противный, земля хоть и мокрая, человек хоть и самим собой наконец стал, а я видимо старомодный слишком: лопату его выкинул куда подальше, красноречиво обматерил и до дома донёс. Там борщом вкусным накормил и спать уложил. А проснувшись, человек опять самим собой стал, таким, каким я раньше его знал.
Видимо, человека испортил и весь труд его напрасным сделал.
Ты слышишь? Ты это слышишь? Эй, ты слышишь или не слышишь?
Вот том-то и дело, что ничего не слышно. А ведь очень хочется что-то да слышать: скрипы качелей, шум от мимо проезжающих машин, господи, хочется слышать хотя бы потрескивание лампочки или даже капель от поломанного крана.
Слушай, а ведь если так оно и дальше пойдет, то мне захочется видеть. Нет, я не намерен лезть на закрытые заводы за забор к злым собакам, хотелось бы посмотреть телевизор. Представляешь, его раньше не запрещали, а наоборот рекомендовали, даже больше скажу – чуть ли не заставляли смотреть его. Вот же раньше дурные люди были… Их заставляли смотреть телевизор, а они отказывались, теперь запрещают нам смотреть его, а мы просим включить его хотя бы на пару минуток. Теперь страдаем из-за них.
