33. Разрушать и строить – эти противоречивые на первый взгляд действия на самом деле крепко связаны
Чтобы двигаться дальше, человек должен освободить пространство и собственный разум для новых дел. Это не просто. Наши привычные дела как инерция препятствуют этому. Привычки дополняют их. Но необходимость диктует разрушение и забвение старого. Без этого нельзя двигаться вперед. «Без разрушения нет созидания… Разрушение требует выяснения истины, а выяснение истины и есть созидание» – так считал Мао Дзе-Дун (китайский мыслитель и политический деятель (1893–1976). Еще одна его мысль, достойная упоминания: «То, что мыслимо, то осуществимо». Чтобы построить новое, нужно сначала разрушить старое, укоренившееся, считающее себя незыблемым. Мы часто являемся свидетелями таких дел. Сначала вычищают место, а потом начинают строить. Кому-то старое больше нравится, и он против таких новшеств и готов протестовать. Нужно его убедить или игнорировать. Новое приходит всегда со скандалом и уходит тоже. От этого никуда не денешься. Эту роль в мирное время взяли на себя кризисы и яркие личности. Такое способны делать только сильные, волевые люди, которые не оглядываются назад. Они могут через завалы увидеть будущее и начать готовить общество к ним. Они впередсмотрящие как в старину на кораблях. А есть просто разрушители. Они могут только ломать, разрушать и устранять препятствия на пути. Они тоже нужны, их роль в прогрессе общества нельзя умалять. Ликвидация требует затрат человеческого труда, его тоже можно считать производительным. Разрушитель – участник прогресса, со свойственной ему специфической ролью. Вот два участника прогресса: открыватель – создатель и разрушитель – очиститель. Как уборщики они занимают свое место в обществе. Без них трудно построить новое.
34. Невозмутимость является главным жизненным принципом скептиков
Секст Эмпирик – древнегреческий врач и философ, I век н. э. Изменчивость и непостоянство мира для них означает его непознаваемость. Человек может только ощущать внешний мир, но все его выводы об истинности, во-первых, противоречивы и, во-вторых, не отражают точно реальный мир. И все усилия в данных направлениях тщетны. Они предлагают жить по законам предков, законам, устанавливаемым людьми, и руководствуясь своим пониманием мира. Не принимая ничего за истинное. Ведь даже наука принимает основные свои аксиомы на веру как очевидные утверждения, подтверждает их относительность. В этом она подобна любой идее, которая основывается на признании ее своими сподвижниками. И только. Соответствие идеи потребности является общим и самым объективным критерием истинности. А сама истинность означает только «соответствие текущей действительности». Не более того. Меняется наше ощущение и понимание действительности, меняется и содержание истины. Претензии на всеобщую истину или абсолютную истину тщетны. Все в этом случае имеет некую рыночную конъюнктурную основу. Таким образом скептицизм является идеологией переходного периода от одной системы абсолютизма к другой. Некоей идеологией разуверившихся в абсолютной истине. Идеологией профессиональных критиков и оппозиционеров. Скептицизм близок по характеру к цинизму, пренебрегающему нормами общественной жизни, но по другим мотивам.
35. Внутренний голос подсказывает
Надо ли его слушать? Происходит внутренний спор с ним. А с кем мы говорим, когда спорим со своей совестью? Это второе наше «я». Иногда его связывают с интуицией. Важно то, что многие вспоминают его слова уже после происшедшего события, что он был прав, а его не послушали. Для многих это служит укором, который сохраняется на всю дальнейшую жизнь. Все дело в том, что отличить разумную мысль от нелепой трудно. С кем человек спорит? С самим собой. И это обычное сомнение, которое свойственно разумному человеку.
