Пиа почувствовала прилив благодарности. Ведь может же, когда захочет, быть хорошим! А ей надо что-то делать со своим желанием подозревать в каждом только плохое. Надо срочно избавляться от этой привычки и снова начинать видеть людей такими, какие они есть.
Она откинулась на спинку кресла и попробовала расслабиться. Этот мужчина был весьма добр, придя к ней на помощь, когда она в этом так нуждалась, а тот эпизод в офисе проката стоило просто поскорее забыть.
Однако постепенно начала вырисовываться и проблема. Чем больше времени Пиа проводила в его обществе, тем сильнее ее влекло к нему. И Пиа ничего не могла с этим поделать! Она бросила на Валентино еще один взгляд украдкой. Боже, как же он все-таки хорош! И как спокойно и уверенно лежат его руки на руле… Валентино закатал рукава своей рубашки, и при виде этих сильных загорелых рук с ее сердцем начало твориться что-то неладное.
С эстетической точки зрения в его внешности не было никаких изъянов. Пии стоило большого труда отвести от него взгляд – до чего же красив этот образчик мужской породы!
Валентино чувствовал на себе взгляд Пии, и кровь сильнее начинала струиться у него по венам. Боже, как она на него действует! И эта сводящая с ума ее улыбка… А ее рот, который так и хотелось поцеловать! И что же ему с этим делать?
Однако он был рад. Наконец-то его голова освободится от мыслей о работе и будет занята чем-нибудь другим. И это другое было весьма приятным и волнующим…
Если бы ему еще только удалось склонить мисс Пию Ренферн к чему-нибудь авантюрному!
– Ваша семья всегда жила в Позитано, Валентино? – спросила Пиа, чтобы нарушить вдруг воцарившееся между ними молчание.
– Столетиями, насколько нам известно. Родителей уже нет в живых, но мой дед все еще живет там. – Он снова одарил ее своим магнетическим взглядом. – А как насчет вас? Ваши родственники всегда жили в Австралии?
– Нет, не всегда. Кое-кто, правда, жил пару-другую столетий.
В Пии словно боролись две женщины – одна хотела держать Валентино Сильвестри на расстоянии, а другую тянуло к нему, как к магниту. Пиа даже начала опасаться, как бы вторая не одержала верх. Ведь в этом случае, потеряв всякую осторожность, Пиа вдруг решится на поступок, о котором впоследствии пожалеет.
– У вас в Австралии, случайно, не остался парень, скучающий по своей девушке? – вдруг небрежно спросил Валентино.
– Нет. – Не говорить же ему, что ее парень, который, как она была уверена, стал любовью всей жизни, променял ее на стажерку-бухгалтершу.
– Вот это да! – Он импульсивно взмахнул руками. – Тогда нет ничего удивительного в том, что австралийцы не умеют играть в прекрасную игру.
– В какую игру? – не поняла Пиа.
– В самую прекрасную на земле – футбол, конечно! – воскликнул Валентино.
Пиа неожиданно расслабилась и усмехнулась. Ну конечно же, как она могла забыть про футбол!
Увидев ее улыбку, Валентино тоже улыбнулся. Наконец-то ему удалось заставить ее это сделать!
– Ну вот, можете поздравить себя с тем, что прибыли в цивилизованную страну, где вы можете научиться жить по-настоящему. Надолго вы приехали?
– Как только выполню задуманное.
– Задуманное?
– Да! Задержусь, пока Лорен не сделает снимки, – вывернулась Пиа и подумала: «И как только снова смогу рисовать».
– Надеюсь, Лорен задержится.
Слова Валентино повисли в воздухе. Пиа продолжала молчать, словно ничего не заметила. Валентино с досадой подумал: не допустил ли он ошибку? Он не хотел торопить события и не хотел соблазнить ее прямо на дороге. Впрочем, наверное, это самообман. И почему эта девушка будит в нем такие желания? Он ведь умеет держать себя в руках, а рядом с ней он превращается чуть ли не в пещерного человека.
