Значит, остается только выяснить в какую сторону нумерация, и просчитать.
Он осторожно стукнул в следующую дверь.
– Э-э-э, простите. – Заглянул внутрь, опасливо просунув в проем голову и не входя сам.
За большим рабочим столом человек беседует по телефону. Ноги вальяжно – прямо на блестящей полировке, сам откинулся на спинку удобного кресла, почти лежит.
– О-кей! – Крикнул он в трубку, и замахал Сергею Ивановичу, приглашая войти. – Я же не крэйзи, такую тему мутить. Все, гудбай! – Он бросил телефон на стол, и уставился на посетителя, растянув рот в широкой белозубой улыбке.
– Слушаю Вас. – Еще шире оскалился мужчина, когда Сергей Иванович несмело вошел.
Темные тона одежды мягко гармонируют с модной щетиной и черными, стильно длинными, волосами. Лицо смазливое, глаза умные.
Приятный человек.
– Скажите, пожалуйста, номер вашего кабинета? – Обратился к нему Сергей Иванович. – Снаружи нумерации нет. – Попытался объяснить он, – а мне нужно в двести двадцать третий…
– Номер кабинета? – Удивленно вскинул бровь мужчина, и смачно чавкнул жвачкой. Затем картинно упер в небритую щеку три пальца и склонил на них голову, с неприкрытым интересом разглядывая посетителя.
– Ну, да. – Сергей Иванович в нетерпении взбрыкнул ногой.
– Конечно! – Вдруг радостно вскинулся хозяин кабинета, казалось, удачная идея пришла ему в голову, – я скажу Вам номер, сейчас же. Но, Вы присядьте. Располагайтесь.
Я только займу несколько секунд Вашего времени. Раз уж зашли… Не возражаете?
– Пожалуй. – Согласился посетитель.
– Тогда здесь. – Небритый ткнул пальцем в листок, который ласково придвинул к краю стола. – Распишитесь.
– Зачем? – С улыбкой поинтересовался Сергей Иванович.
– Это за права человека в России. Вы же не против соблюдения их в нашей стране? – Он явно сделал ударение на слове «нашей».
– Не против. – Согласился Сергей Иванович и черкнул в графе «подпись». Рядом написал фамилию.
Небритый тут же потянул листок к себе, по-прежнему широко улыбаясь.
«Против кровавого режима…» – Выхватил взглядом часть заголовка Сергей Иванович.
– Стойте! Погодите. – Заговорил он, – что там, в первой строке?
– Я же сказал, это за демократию и против нарушения прав человека. – Листок исчез в ящике стола.
Нехорошая досада подкатила к горлу. Сергей Иванович почуял обман.
– Я бы хотел посмотреть еще раз. Мне не понятно где я расписался. – Стараясь казаться спокойным, твердо проговорил он.
– Но, я же объяснил. – Невинно захлопал глазками хозяин кабинета. – А показать не могу, там другие подписи. Закон о сохранении персональных данных запрещает. Номер кабинета двести девяносто четыре. – Небритый перестал улыбаться… – Можете продолжать свое путешествие.
Но Сергей Иванович уже разозлился.
Он плотнее уселся в кресле.
– Что за «кровавый режим»? – Вежливо, но с легкой угрозой поинтересовался он.
– О! Вы заметили? Ну, это же общие фразы… – Небритый равнодушно зачавкал жвачкой.
– То есть Вы считаете, что у нас нет демократии, и нарушаются права человека?
– Ну, как говорят по-английски: соу-соу (так себе).
– Где нарушаются?
– А Вы не видите?
– Нет.
– Вы понимаете, во главе угла всегда, в любом бизнесе стоит тематика коммуникаций. Коммуникативная функция – есть определяющая, потому что без надежности в коммуникациях никогда не добиться успеха в корпоративном строительстве. А коммуникации, и это крайне важно, делятся на коммуникации внешние, которые определяют состояние комуникативности корпорации внутренние коммуникации…
