Меня чрезвычайно манила перспектива игр с голыми девочками. Я полюбил этот процесс заочно. Также, как и арийское мороженое. Но девочки были интереснее.
Остаток того дня я провёл, автоматически настраивая себя против клерикалов. Описание чудес Клястерлянда капитально подзарядило мой энтузиазм. Эта идея импонировала мне всё больше. Плюс голые девочки. Чтобы их потрогать, я был готов на что угодно. Кроме шуток.
– Нет, Берг, ты не представляешь, какой это волшебный край. Ведь драгоценности растут там прямо на деревьях. Захотел бриллиант – протянул руку и сорвал. Бери, сколько тебе надо. А какие лотосы цветут там повсеместно! Далеко видать, как сияют они колдовским переливом синего с зелёным неописуемой красоты. Эти лучезарные бутоны обеспечивают светом всю страну. И никто там не знает, что такое «ночь» или «зима». Потому что наряду с другими камешками изумруды светят круглосуточно. А шоссе и улицы заасфальтированы чистым золотом. И сияние оттуда озаряет всё человечество беспредельно. Разве это не сказка, Берг?
– Да, Эдди, да! – запрыгал я от возбуждения. – Вот бы туда попасть!
Золото, бриллианты и прочее – это, конечно, здорово. Но меня волновали голые девочки. О них я думал в первую очередь. Другие могли думать о чём-нибудь другом, но я думал только о них.
– Таким образом, Берг, стоит тебе подумать о Кунаклястере или произнести нараспев это славное имя, и ты будешь подключён к его интеллекту, чьё совершенство неколебимо. Иными словами, твой мозг заработает в унисон с высшим разумом. Разве это не чудесно, Берг?
Живописуемую идиллию искажали змеиные конвульсии либидо. Пускай другие вместе с Эдди мечтают о мороженом с газировкой, только мне этого мало.
– Отныне, Берг, ты всегда будешь помнить верные слова и суть вещей, то есть их истинную природу. Нужные слова найдут тебя сами, как только в них возникнет потребность. Не волнуйся, Берг, они поселились в тебе навсегда.
– Эдди, это бомба. Даже не знаю, как тебя отблагодарить. Ты столько для меня сделал, столько мне всего открыл.
– Я только хочу, чтобы ты пел, постоянно пел ради меня, ради себя, за весь наш арийский род. Больше ничего не требуется, Берг. Что бы ни случилось, не обращай внимания и пой. Обещаешь, Берг?
– Замётано, Эдди. Песнопения не смолкнут.
– Несмотря ни на что?
– Что бы ни случилось. Я буду петь как ни в чём не бывало.
– До бесконечности, Берг?
– До бесконечности, чтобы ни случилось, несмотря ни на что, Эдди, клянусь!
– Хорошо, Берг. Только ты не забывай, всегда помни, что я хочу, чтобы ты находился вместе со всем отрядом в нашем великом единении, когда оно наступит. Чтобы ты был с нами, когда мы, все как один, шагнём на очищенную землю, когда придёт Кунаклястер и установит своё Царство, всё вокруг изменив в лучшую сторону окончательно и бесповоротно, как и было задумано.
– Боже мой, Эдди, как же я хотел, чтобы со мной когда-нибудь случилось такое. Чтобы я тоже мог с ним познакомиться, как ты.
– Так и будет, Берг, так и будет. Повторяй наши мантры, и он обязательно явится и поговорит с тобой тоже.
– А как же он выглядит, Эдди? – спросил я, мне было интересно.
– Дело в том, Берг, что это не «он» и не «она» в человеческом смысле.
– Вот как? А ты мне его всё-таки опиши!
– Ну, как я уже говорил, это нечто большее, чем лицо определённого пола. И это не изображение, не говорящая картина как в кино. Это как то, что мы только чувствуем, когда смотрим такие фильмы, где… – задумался он в поисках понятного сравнения. Затем после долгой паузы продолжил:
