– Че, жрать охота, да?
Она не знала, что говорить и как вести себя в такой ситуации. Попросить еды или держаться с достоинством, как учила мать?
«Даже по дороге на плаху нужно оставаться королевой. Сломленными уходят в вечность только трусы».
Но Кристина не собиралась пока уходить в вечность. Она уже многое пережила и поняла, что сдаваться не хочет. Даже в рухнувшем мире жить было сносно. Ей нравились разговоры с Алексом у костра, забота друг о друге и Губернаторе. Пусть они выживали, пусть пытались найти точку опоры, ждали, когда кто-нибудь все исправит. Но ей – нравилось.
– Че, от голода язык к небу прирос?
Кристина не ответила, лишь плотнее сжала намотанный на руку край пледа и прижала к груди.
Похититель полез во внутренний карман жилетки, достал батончик и бросил на пол.
«Как собаке», – подумала она.
Она не стала тянуться к нему. Сидела не шелохнувшись.
– Даже спасибо не скажешь? – скривился, а затем прошептал что-то себе под нос. Кристина не разобрала, что.
Он поднялся на ноги и поднял свечу.
– Мог бы оставить ее тебе. Но не буду.
Кристина чувствовала, что не может сдержать эмоции. Он уйдет, забрав свечу, и она опять останется одна в темноте и тишине. Настоящая пытка!
Он заметил ее волнение, усмехнулся.
«Ублюдок»…
– Я зайду завтра. Советую выучить пару волшебных слов, которые знают даже детсадовцы.
Когда дверь закрылась, Кристина, спрятав лицо в плед, заплакала – до нее, наконец, дошло, в какую переделку она попала.
– Алекс, – едва слышный шепот прокатился по комнате и рассеялся в ее уголках, – Алекс, спаси меня, слышишь… спаси меня, Алекс!
Но Алекс не слышал.
Купол, колпак, изолированная зона. Сигнал не пройдет, вышки отключены.
Глава 8 (ПОСЛЕ) Теория заговора
Пока Фриер занимался едой, Кулькен сидел, облокотившись на невысокий бортик дамбы, и разглядывал ставший уже привычным пейзаж: осиротевшие постройки и слоняющиеся из стороны в сторону мертвецы. Он не хотел задерживать на них взгляд, старался абстрагироваться от ожившей смерти, но один зомби приковал к себе внимание, выделяясь из общей массы.
Это была маленькая девочка. И, в отличие от остальных, она не двигалась. Не слонялась, не выискивала себе еду, просто стояла, задрав голову вверх, и смотрела на него. Ему стало не по себе. Замызганное рваное платье с бантиками создавало иллюзию жуткого розыгрыша. Но время розыгрышей и тематических вечеринок – прошло.
Девочка смотрела на него мертвым, ничего не выражающим взглядом, а он не мог отвести от нее глаз. Казалось, будто она изучает его. Смотрит своим пустым взглядом прямо в душу.
По рукам и спине побежали мурашки. Чтобы разорвать эту почти магическую связь, Кулькен махнул рукой. Простой приветственный жест не вызвал у девочки никакой реакции. Почему-то стало легче.
«Мертвая», – подумал он, на что Я заявило:
«Ты идиот. Какой же она еще может быть?»
И тут девочка пошевелилась. Склонила голову набок. Кулькен застыл в изумлении. Захотелось позвать Алекса, все ему рассказать, но порыв был таким нелепым, что Кулькен сам на себя разозлился. Алекс же будет смеяться над ним. И будет прав. Пугаться мертвой девчонки, которая находится далеко внизу, да и к тому же просто смотрит, не проявляя признаков агрессии – глупо.
– Хватит ворон считать, – заговорил Алекс, протягивая Кулькену тарелку с едой. – Садись жрать, пожалуйста.
⁂
Алекс потянулся за своей порцией и услышал один из вопросов, которые давно витали в воздухе.
