– Не думаю я о славе, Василий. Величие княжества, Москвы, для меня первее славы и всего остального.
По правую руку от князя сидел Иван Ощера. Он спросил князя:
– Есть ли вести от папы и Фрязина?
– Да, есть письма. Я уже не рад, что связался с этими латинами. Хочу отказаться от этой брачной затеи, но до конца ещё не определился, как быть. Всё-таки я должен наверно на ком-то жениться, – ответил Иван.
– Митрополит ворчит?
– Да, Филипп против этого союза. Он считает, что я предам тем самым нашу веру, и вообще болтает, что мне, дескать, нравится латинская вера.
Иван выпил из чаши медовый хмельной напиток, закусил пирогом с утиным мясом.
– Спать хочется.
– Великий князь, не время для сна ещё, – заметил воевода и знатный боярин Иван Юрьевич Патрикеев. Он сидел третьим в правом ряду от князя.
– Что тебя волнует, воевода?
– Не всё спокойно, княже, вокруг священной земли нашей московской.
– Да покоя нам не видать никогда в нашем уделе, это верно. К чему начал про беспокойство соседей, продолжай, воевода.
– А к тому что северные наши соседи торгаши и шильники новгородские всё никак не угомоняться в своих сварах да хитростях. Наши люди докладывают, что новгородцы много хулы распространяют про Москву, про великого князя.
– Сволочи. – Иван отпил немного из чаши медового напитка. – Хотя и наш московский люд порой на нас наводит напраслину. Что ж языки резать черни за это?
– Придёт время и будем резать языки. Но хула бог с ней. Новгородские бояре замышляют составить союз с Казимиром.
– Что ж, воевода, вижу, хотите вы войны с Новгородом.
– Без того видно не обойтись.
– Что думают другие воеводы и бояре?
За столом прошёл ропот. Большинство гостей желали наказать вольных новгородцев.
– Так для войны причина нужна, бояре, – сказал Иван. – Может быть стоит взять со строптивцев дань великую и поставить им наказ, чтобы отказались от всяких сношений с Литвой?
– Ты очень мудр, великий князь, – сказал Василий Китай. – Но строптивцы вряд ли пойдут на такие условия. Надо решить вопрос: волен ли Новгород или это твоя князь отчина.
– Как же это решить?
– А ты как сам считаешь, великий князь?
В ноябре в Новгороде умер архиепископ Иона. Его место занял выбранный по жребию ризничий покойного Ионы Феофил. Роль архиепископа в управлении русской республикой была значительна. Архиепископ заседал в высшем совете республики с посадником и избранным правительством. Его слово в совете имело большой вес, впрочем, и архиепископ не мог пойти против воли свободных новгородцев. Последнее слово в решающих делах всегда было за настроением простых новгородцев на вече.
Отношения с Москвой накалялись.
Феофил боялся серьёзного конфликта. Он решил приехать сам в Москву для поставления у московского митрополита. Но сперва Феофил отправил в Москву послов, чтобы те получили добро от московских властей на приезд архиепископа. Страсти между республикой и Москвой накалились настолько, что без заверений в безопасности проезда Феофил боялся отправляться в путь.
Посольство возглавлял пожилой игумен одного из новгородских монастырей Савва. Его сопровождали семь монахов.
Послы прибыли в Москву и сразу же отправились в Кремль в великокняжеский дворец.
Княжеский слуга в синем расписном платье и дорогой шапке с собольей оторочкой встретил надменно послов:
– Придётся ждать, когда великий князь соизволит вас принять.
Слуга провёл послов в палату, где велел ждать княжеского призыва.
