Мы договорились, что на отдых берём только самый минимум – едем с рюкзаками, билетами и паспортами. Мама сделала на меня доверенность на ребёнка.
В день перед вылетом остались у моих родителей. Папа пообещал отвезти нас в аэропорт. И вот мы довольные и счастливые шагаем из подъезда и проходим мимо бомжеватого вида женщины, пристроившейся на лавочке. Нас разделял заборчик и несколько клумб.
– Ника, Семён! – хриплый голос окликнул нас. Меня бросило в пот.
В этой пропитой алкоголичке с характерным заплывшим лицом я с трудом узнала ту красивую, статную женщину, которая гордо хлопнула дверью и ушла искать своё счастье, оставив шестилетних двойняшек и малыша инвалида, плачущими в коридоре. Я помню этот момент. Мы с Ники подолгу играли с Семёном, пока он не засыпал. И я шла домой. А ещё, я часто давала им списывать, так как знала, что они не могли готовиться к школе из-за малыша.
– Мама? – с подозрением произнесла Ники.
Женщина подошла к нам.
– Вот, приехала вас повидать, а там нет никого. Соседи сказали, что папаня ваш умер, а вы здесь. – быстро затараторила она.
– Привет, мам. – заволновалась подруга.
– Кто это? – спросил Семён. Он её не помнил совсем.
– Догадайся, – хмыкнула я и стянула с его плеч рюкзак, чтобы положить в багажник.
– Мам, зачем ты здесь? – дрожащим голосом прошептала Ник.
– Говорю же, к вам приехала. А вы куда-то собираетесь?
– Да, мы опаздываем. – тихо сказала я.
– Аня?
– Здрасте, приплыли. – хмыкнул мой папа.
– Мам, мы… нам надо ехать.
– Может, ты мне дашь ключи от квартиры, я вас там подожду.
– Нет уже той квартиры. Продали её за долги, пока вы там гуляли. – не выдержал папа. – Идите откуда пришли.
– Куда ж я пойду? У меня здесь нет больше никого кроме детей.
– Да, собственно детей у тебя тоже уже нет. – огрызнулась Ники.
– Ника, пожалуйста…
– Хватит! Сначала алименты заплати в полмиллиона и попроси прощения у Семёна, а потом подумаем. – резко дёрнулась красавица.
– Ух ты какая дерзкая стала!
– Поехали дядя Гера, нечего здесь делать. Можешь повеситься, как и папаша, во-о-о-он на том суку! – грозно выпалила Ник.
– Да, как ты с матерью разговариваешь!?
Но мы уже садились в машину и даже не стали слушать эту тираду возмущённых воплей, которые она посылала нам вслед.
– Если я хоть раз сделаю попытку так вести себя со своими детьми, обещай пристрелить меня! – гневно пробурчала Ник.
– И меня. – вторил ей Сёма.
– Обещаю надавать вам обоим люлей. Это максимум, на что я способна. – обернулась я с переднего сиденья.
Папа отвозил нас на моём Купере и всё время жаловался, что это не машина, а недоразумение. Ведь он привык к своему Роверу, который оказался в ремонте в «нужный» момент.
Мы приземлились в аэропорту Шарм-эль-Шейха, и мне постоянно приходилось подгонять или тянуть за собой друзей. То их затащили к себе наглые гиды, то они зависли перед табло с расписанием вылетов. Нас доставили на автобусе в белоснежную гостиницу на побережье красного моря. Прохладный солёный утренний бриз гостеприимно встретил нас. Не дождавшись заселения, мы попросили выдать нам браслеты и пошли на завтрак. Мои друзья смотрели на столы с яствами дикими глазами. Меня эта картина тоже радовала, так как я пережила голод.
– Так, дети! – строго сказала я. – Ведём себя прилично. В тарелки кладём только то, что можем съесть. Попробовать успеете всё. Здесь каждую неделю блюда повторяются. С колбасами и сырами прошу аккуратнее. Может быть отравление.
