Последнее, что он запомнил – это невероятное по силе землетрясение, после которого он упал, ударившись о пол головой, и потерял сознание. Нуом встал, отодвинул шторку и выглянул в окно. Теперь фонарь был без ножки и стоял на старом деревянном столе огромной комнаты.
Вы когда-нибудь оказывались в комнатах, где шкафы своими размерами напоминают небоскребы? Вы ощутили бы себя песчинкой. Во всяком случае именно так почувствовал себя Грайон, приглядываясь к новому дому.
Нескончаемые диваны, которые можно переходить, как горы, только с альпинистским снаряжением, и ворсистый зеленый ковер – как заросли в джунглях.
«Только не это! – подумал Грайон. – Я заперт в доме великанов! Они нашли меня!»
На полу были расставлены машины, на полках лежали пистолеты.
«Да тут опасно», – насторожился Грайон.
Вдруг дверь открылась. Нуом поспешил спрятаться за шторой и стал внимательно слушать.
– Смотри, пап, что я нашел, пока мы гуляли на Воробьевых горах! – сказал мальчишеский голос. – Настоящий уличный фонарь, только без ножки! В том районе стройка, и старые фонари уже не нужны.
И вдруг – о ужас! – чья-то рука открыла дверцу фонаря. Грайон затаился за шторой.
– Хм, да тут настоящий кукольный домик, – сказал другой, взрослый голос. – Шторы, диван и даже мандолина из ореховой скорлупы. Здорово кто-то придумал.
– Я думаю, что этот фонарь волшебный. И там живет джинн.
– Ты уже потер фонарь, чтобы вызвать джинна? – весело спросил взрослый голос.
– Если честно, да… – смутился мальчик. – Но джинн не появился.
– А какие желания ты загадал бы?
– Ну… Я хотел бы те самые конфеты из лавки на углу… и доказать, что на Луне есть жизнь. Я ведь видел однажды там кого-то, когда ты разрешил мне смотреть в телескоп.
– У тебя, как всегда, планы вселенского масштаба, – с улыбкой сказал папа.
– Но больше всего я хотел бы изобрести лекарство для мамы, чтобы она проснулась.
Папа грустно промолчал.
– Все будет хорошо, сынок, – произнес папа. – Я верю, она поправится.
Дверь закрылась, и мальчик остался в комнате один. Он снова потер фонарь и тихо, доверительно прошептал (должно быть, джинну):
– Дорогой джинн! Пожалуйста, подскажи, где найти лекарство для мамы. А еще… Федя Затевакин в школе опять задается. Он говорит, что на Луне никого нет, и лунотян не существует. Он обзывает меня лунатиком. Даже папа мне не верит и считает все выдумками. А я точно знаю, что они есть. Дорогой джин, не мог бы ты слетать на Луну и дать мне оттуда какой-нибудь знак? Например, можно сфотографировать маленького лунотянина. Ну чтобы я им всем-всем доказал, что я не выдумываю?
За окном смеркалось. На Лелеанделя (а именно так нуомы называли великанскую улицу Косыгина на Воробьевых горах) зажигались фонари.
Грайон, оставаясь незамеченным, следил за мальчиком из-за шторы своего фонарного дома. Мальчик ему нравился. Интересно, сколько ему лет: сто или, может, двести?
Тело Грайона уже начинало становиться прозрачным, а это было опасно – теперь его легко могли заметить. Грайон как мог сдерживал свет. Такое с ним было впервые. Он чувствовал боль – будто грудь разрывалась, переполненная энергией и силой.
В комнате великанского мальчика кто-то выключил свет и зажег ночник над диваном. Грайону пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы сдержать накопившийся свет: нуом не должен был себя выдать.
– Пора спать, Сережа.
Великанский мальчик, который уже был в кровати, спросил:
