Может, и не скрывала. Просто он ей перестал верить. Разом.
И уже никогда не поверит.
И произошедшее событие, теракт, ничего не менял в этом плане.
Но пусть с ней всё будет хорошо… Значит, и с его ребенком – тоже.
Дорога до больницы казалось бесконечной. Люди… крики… полиция со спецназом… Всё смешалось.
В переполненной больнице было не легче.
Но их уже ждали. Почему-то Зареченского подобный факт не удивил. Если его жену не транспортировали, значит, или она находилась в критичном состоянии, или ждали конкретно его приезда.
Мать вашу… Иногда Зареченского выбешивало подобное отношение. Он с детства привык, что его фамилия производит на людей определенное действие. Порой нравилось, порой – нет. Точка кипения случалась и с ним.
- Михаил Николаевич?
Симпатичная медсестра сразу же кинулась в его сторону.
Вместо того, чтобы ассистировать в операционной или в перевязочной…
Досада полоснула по сердцу. Михаил сжал губы и прищурил глаза.
- Да.
- Пойдемте, пожалуйста, со мной. Я вас провожу к врачу.
- Что с моей женой и ребенком?
- Они живы. По остальным вопросам – к врачу.
Игнат с ребятами остались позади, осматривая территорию.
Давно не крашеные коридоры, с облупленными во многих местах стенами. С лавками, пусть и заново обшитыми, но явно неудобными, сейчас занятыми пострадавшими, которым уже оказана помощь, и их родственниками. А так же следователями и психологами.
Михаилу приходилось бывать в муниципальных больницах, но не в качестве пациента, а в качестве спонсора. И его всегда удивляло – куда, черт возьми, девались деньги? Он искренне считал, что профессия врача достойна уважения и всякой похвалы, но порой и его воротило от спекулятивности работников медицины.
Его проводили в кабинет заведующего хирургическим отделением.
- Добрый день, Михаил Николаевич. Василий Аркадьевич Игнатов.
- Рад знакомству.
Врач явно не спешил к больным, которым нужна была его помощь.
- Что с моим ребенком и женой? – повторил вопрос Зареченский, начиная раздражаться.
Он не собирался вести долгие разговоры.
Врач это понял.
- Сейчас состояние Анастасии стабильное. У неё сотрясение головного мозга третьей степени, множественные осколочные ранения. Но это не самое страшное…
Далее последовали медицинские термины, к которым Зареченский относился настороженно. Вот какого врачи, общаясь с родными пациентов, всегда употребляют заумную терминологию? Чтобы те почувствовали всю их значимость или, напротив, окончательно запутались?
- …у неё открылось маточное кровотечение… потеряла много крови… редкая группа… переливание… были некоторые осложнения…
- Что с ребенком?! – оборвал его Михаил, начиная терять терпение.
То, что с Настей всё в порядке – он понял. Живучая. Он рад за неё. Сотрясение мозга и прочая ерунда – пройдет, скоро она снова будет, как новенькая.
Игнатов поморщился от его резкости, но быстро взял себя в руки.
- Анастасия наглоталась дыма. Вам лучше проконсультироваться с вашим лечащим гинекологом. Мы никаких осложнений у ребенка не нашли. Сердцебиение прослушивается. Вы, Михаил Николаевич, должны понимать, что мы сделали всё возможное, уделили вашей жене максимум времени и внимания. Но у нас очень много пострадавших. Мы ближайшая больница, сами понимаете.
Михаил кивнул.
Он всё понимал.
Достав портмоне, не считая, достал деньги и аккуратно положил их на стол.
- Лично вам за хлопоты. Благодарность от меня. Завтра от меня приедет человек, скажите ему, что необходимо вашей больнице. Я могу забрать Настю?
