До встречи не в этом мире - страница 4
по лужам скачущего верхом,
пространства, увенчанного колпаком,
как более свойственный интерьер,
чем замерший у портьер.
Здесь не обмануться в вещей чутье,
и ясновидящих, в канотье
на радужных головах,
в белых воротниках,
фонарей, и трепангов осин,
и бедность, что пахнет, как керосин
в хозяйственной лавке из всех углов,
не спрятать за спины слов.
Так что я не главней, чем ключ
в доме, где пробует лунный луч
звонкое, как камертон,
жало осиное о бетон,
и знают шкаф и стол, и кровать,
что я был бы тоже не прочь узнать,
а именно: как и в каком году
я из него уйду.
Мне кажется, я ненадолго сдан,
как в камеру хранения чемодан,
не знающий планов владельца, и
в ячейке вынашивающий свои,
выдавливая тюбик из пасты носком
ботинка, придавленного пиджаком,
пока наперегонки бегут
к финишу бегуны секунд.
Их скорость смазывает пейзаж,
и мысли стискивает метраж
квартиры с привкусом казино,
в замках, как линия Мажино,
где на одной из игральных карт
зеркало на гвозде, как карп,
разевает рот, чтоб вдохнуть глоток
воздуха, скрученного в моток.
А я, выхаркивая из плевр
очередной «шедевр»,
с ненавистью зека,
покуда сопит чека,
покуда храпит райком,
как дворник, скребу скребком
пера за верстой версту
исповеди моей Христу.
И самым тишайшим из голосов
прошу его уберечь от псов
клевер макушки и тех синиц,
что вспархивали по утрам с ресниц,
ронявшей во сне на подушку нимб,
маленькой королевы нимф,
любившей от всех тайком
приговоренный дом.
«Мой милый друг, мы живем с тобой…»
Мой милый друг, мы живем с тобой,
где черная рожа лучше любой
визитной карточки… Где «ме» и «му»
подводят русский язык к тому,
чтоб, избавляясь от лишних фраз,
имел бы в виду, заодно, и нас.
Знать, от того и летят на юг
строчки, растущие как бамбук,
пока вылавливают из стояков
обрывки наших черновиков
те, кого уполномочил сброд
впихивать жвачку в упрямый рот.
И не случайно в родном краю
мечтатели, что отмыть свинью
мечтали, привив ей хороший тон,
сгнили, украсив собою фон
хлева, где у корыта – бой,
И не хватает лишь нас с тобой.
Так что осталось исполнить долг,
пересказав, что подскажет Бог,
волками из лесу глядя на
свору, что солнцем освещена,
переправляя свои эссе
в годы по столбикам на шоссе…
«Опять метро и в толпе черно…»
Опять метро и в толпе черно,
и шепот злой ядовитых глаз.
И можно их мыслей не видеть, но
куда деваться от тех, что в нас?
Здесь ездят все, чей удел – ярмо.
И я давно ко всему привык,
где каждый за то, что он сам дерьмо,
другому готов перегрызть кадык.
И пусть машиниста терзает хмель
и сложный выбор из пары пуль:
пос. ть ли ему вверх ногами в дверь,
или дать дома жене «пиз. ль»,
Но поезд ездит вперед-назад,
и мы, как скоты, продолжаем плыть
в яме, где только за детский взгляд
можно вообще не мечтать убить.
«Над стезей о б ожженной…»
Над стезей о б ожженной
увядают клубы.
Вот и я – прокаженный
и избранник судьбы.
Вот и я засветился
и спустился с высот.
И ко мне подкатился
и захрюкал «сексот».
И заныло в порочных
интегралах систем,
в джинсах труб водосточных
и распятьях антенн,
где вращается лопасть,
поджидая мой шаг,
и выходишь – как в пропасть,
в притаившийся мрак.
Не прощайся – пролетка
подождет у крыльца.
Не шарманка – лебедка
доведет до конца.
Поцелует Иуда
и по схеме – вчеред
на Голгофу за чудо
продвиженья вперед.
«Не печалься за брата…»
Не печалься за брата,
что не так повезло,
все на свете – расплата
за добро и за зло,
все приходят к смиренью
и согласью с бедой,
утешаясь сиренью
канавой с водой.
Но и каждое утро
Похожие книги
В книгу вошли повесть «Яблоки горят зелёным» и рассказы. В них автор использует прием карнавализации. Читая их, мы словно оказываемся в самой гуще «карнавала», где все переворачивается, обычные наши бытовые представления меняются местами, слышится брань… И королями этой карнавальной стихии становятся такие герои Батяйкина, которым претит подчиняться общепринятым правилам. Автор выводит нас на эту карнавальную площадь и на миг заставляет проститьс
Юрий Михайлович Батяйкин – поэт, прозаик, член Союза российских писателей, лауреат Пушкинской премии. Автор книг «Праздники одиночеств» (1993), Ingenfors (2012), «Яблоки горят зелёным» (2013).В этой книге перед вами предстает редкая возможность услышать не согласный ни с кем и ни с чем голос Поэта, свободного от всех канонов и рамок, свободного по рождению, по своей упрямой человеческой натуре.
В книге исследуются этно-политические и социально-экономические предпосылки возникновения Азербайджанского национального движения и особенности его эволюции после Февральской революции, которые привели к возникновению Азербайджанской Республики в мае 1918 года.
«Тойота» догорала в березовом подлеске за кладбищенской оградой. Передние дверцы автомашины с обеих сторон были распахнуты, а заднюю часть ее разворотило на две половины, видимо, взорвавшимися в топливном баке парами бензина. За рулем автомобиля скрючился в неестественной позе обугленный труп…Такую безрадостную картину увидели участники следственно-оперативной группы во главе с районным прокурором Антоном Бирюковым, приехавшие к месту происшестви