Тогда получается, что среди нас живет множество как будто бы взрослых людей, внутри которых происходит постоянный конфликт.
Когда в детстве родитель заботливый, теплый, поддерживающий, создающий вовремя правильные границы, внимательный, то внутри остается тот самый естественный, играющий ребенок.
Свободный, естественный ребенок очень чувственно проживает все, что происходит, испытывая яркую радость, наслаждение, вдохновение, творчество. Он становится нашим аккумулятором, дающим очень много энергии.
Когда внутри на протяжении детства во внутреннем мире формируются достаточно хороший, заботливый родитель и естественный, играющий ребенок, то впоследствии между ними легко создается взрослая часть, которая может быть здесь и сейчас, отвечать по своим обязательствам в срок, договариваться с другими. Эта часть дает устойчивое положение в социальном мире без предательства себя.
В транзактном анализе фигура внутреннего родителя не дифференцируется на маму и папу. Мы же в «Добаюкивании» разделяем эти образы, потому что задачи мамы в жизни ребенка одни, а задачи папы – другие. Обращаясь к той или иной родительской фигуре, мы можем закрыть именно те дефициты, которые связаны с родителем соответствующего пола. Например, если в детстве папа бил маму, был агрессивен, пил и не заботился, то у ребенка будет разрушено доверие мужскому миру, а вместе с этим – трудности в финансовой и карьерной части жизни. Кроме того, отношения с таким отцом приведут женщин к недоверию мужчинам и, как следствие, отсутствию достойных отношений, а мужчин – к нарушению доверия своей мужской сути.
Итак, в «Добаюкивании» мы говорим про фигуру внутренней мамы и внутреннего папы.
Внутренняя мама и внутренний папа
С самого зачатия малыш, находясь в утробе мамы, очень тонко ее чувствует. В это время мама и ребенок – нечто целое. Ты и есть я, а я и есть ты. Все, что ощущает, чувствует и думает мама, чувствует и ребенок. С самого зачатия в бессознательном малыша идет «запись» о том, какой это мир, какая мама, какой я. И дальше, разделяясь с мамой во время рождения, ребенок продолжает быть настроен на маму, как высокочувствительная антенна. Все, что мама чувствует по отношению к ребенку, к его проявлениям, все это ложится в основу создания образа внутренней мамы.
На протяжении детства фигура внутренней мамы строится из многочисленных опытов взаимодействия с мамой.
Если она ругается, кричит и бьет ребенка за пролитую чашку воды или испачканные штанишки, все это ляжет в основу образа мамы и отношения ребенка к себе.
Внутренняя мама всегда с нами. И если от внешней мамы (женщины, которая дала нам жизнь) можно куда-то уехать, перестать с ней общаться, ограничить ее влияние на свою жизнь, то внутренняя мама всегда с нами, и от нее никуда не деться и не сбежать. В этом есть ощущение некой ловушки.
Образ мамы – это наш внутренний голос. И какой это будет голос, зависит от того, как себя проявляла мама не только в нашем детстве, но даже во время внутриутробного периода. Дело в том, что ребенок, находящийся в утробе, уже с 5-го месяца дифференцирует голос мамы от всего мира. Мамин голос сопровождает его на протяжении всех 9 месяцев до рождения и становится частью его внутренней жизни.
Зачастую внутренний критик говорит словами и интонацией мамы, ругает за каждый промах, орет внутри о том, что ты снова все портишь.
