Моё предположение полностью подтверждает информация С.В. Максимова: «Наш корреспондент рассказывает об одном случае, когда гадальщица, которую схватил парень, спрятавшийся в овине, умерла от испуга».62
Причём этот случай как раз доказывает, что именно коитус был под запретом, но пробуждение женской сексуальности шло через подобные игры. Представим, как это проходило. Девушка шла ночью с подругами, подошла к пустой бане, оголила ягодицы и выставила в тёмное пустое помещение, а её ещё кто-то оттуда потрогал. Причём это делали совсем молодые девушки в 15-16 лет. Таким образом они получали неплохую порцию адреналина. А парням, видимо, много часов надо было там сидеть в темноте. Ночь они, видимо, знали, в которую девушки так гадают, но время же могло быть неточным. Но либидо творило чудеса стойкости, причём не ради самого секса-то, а просто потрогать. И это чудесным образом способствовало брачным союзам. А само гадание имело очень важную роль, так как в те времена практически не было разводов, и за кого девушка выходила замуж, с тем и оставалась на всю жизнь. Так что права на ошибку не было. А ритуальные оголения способствовали своевременному раскрытию сексуальности у девушек и правильному ее формированию у парней.
«Обнаженная натура широко использовалась во время русских святочных игр и развлечений. На посиделки приносили "покойника", который либо был совсем голый, либо прикрыт сетью, рваньём или полупрозрачным саваном, либо был без штанов, с расстегнутой ширинкой, прорехой на известном месте. Девушек насильно подтаскивали к такому покойнику, чтобы они увидели гениталии, заставляли их поцеловать его в морду или в другое место. Иногда сценка заканчивалась «оживлением» покойника, и он плясал голый и пачкал девиц сажей или мелом» (Морозов, Слепцова, 1996: 269).
«В театрализованных сценках «кузнецов» изображали мужики в чём мать родила, «печку» – голый мужик, вымазанный сажей, «рыбаки» представляли лов рыбы в одних панталонах, и т. д.» (Преображенский, 1995: 192-193). «Ряженые мужики и парни не только демонстрировали девушкам свой срам, но и вели себя агрессивно по отношению к ним: били или стегали их пониже спины, тискали, валяли по полу, а иногда даже поднимали за ноги и натирали им снегом между ногами» (Морозов, Слепцова, 1996: 287). Как отмечает М. Л. Лурье, «в общей атмосфере раскрепощённости, возбуждённости, веселья девушки должны были обязательно испытать неподдельные страх, стыд, отвращение и физическую боль» (Лурье, 1995:182).63
В деревне д. Молино Белоозёрского уезда Новгородской губернии (сейчас Белоозёрский район Вологодской области) игра в покойника описана несколько иначе:
«С 6 декабря начинают ходить «кудесами» (маскироваться. – Прим. корр.). Современная молодёжь не может объяснить, откуда явился обычай маскироваться. Самый процесс маскированья очень незатейлив: девицы переодеваются в костюмы молодцов, и обратно. Иногда делают «покойника». Один из парней нарядится покойником: в лапти, в белую рубашку, рожу вымажет мелом – ложится на скамейку. Остальные парни – «попами». Возьмут рогожи или половики и сделают себе подобие риз. Берут мнимые попы этого покойника и на скамейке несут в ту избу, где идёт беседа. Внесут в избу и ложат под образа, а сами начинают петь:
Дивное чудо:
В монастыре жить худо,
Игумны безумны,
Строители – грабители,
Архимандриты сердиты,
