– Я что-то не пойму, у вас что тут, участкового нет? – спросил Виталик.
– Был, – нахмурился дед, – вначале лета утонул в речке. На деревне говорят, Руслан с ним перед этим повздорил. Трое детишек малолетних осталось, – вздохнул дед.
Тут за окном послышалась удалая пьяная песня.
Первым был я на деревне,
гармонист и тракторист. А как в город я поехал -
дебошир и скандалист!
Оборвалась она у дома деда.
– Ну вот, опять женихи пожаловали, – напрягся дед, вглядываясь в окно, – сегодня аж пятеро, – рассмотрел он стоящих на дороге парней. Те о чем-то совещались, поглядывая на окна веранды. Но вот, о чем-то договорившись, один направился к двери, остальные сели на скамью.
– Вечер добрый! – провозгласил ввалившийся на веранду крупный высокий парень. Его пьяные глаза забегали по сидящим за столом. – О, дед, у тебя гости?– скривил губы вошедший. – Уж, не жениха ли твоей внучке привезли? – Вошедший остановился у порога, вцепившись рукой в косяк. Пьян он был изрядно.
– Тебе какое дело, Самат, до моих гостей? – напрягся дед, – иди, иди, куда шёл, дальше.
– Так я к тебе и шёл, – оскалился парень. – Тут дело такое, у тебя – это, как его, товар, у нас – этот, как его, купец. В общем, сватается Андрюха к твоей внучке, вот, где-то так, – развел руками гость и, чуть не упав, вновь уцепился за косяк.
– Сын это – Руслана,– пояснил дед ребятам. – Я понял всё, Сомат, можешь передать своему Андрюхе, что он уже женат, а двоеженство на Руси не приветствуется. Ты понял?.
– Не, не понял, дед, – помотал головой гость,– ты это что, типа, Андрюху посылаешь, да?
– Конечно, и подальше, – улыбнулся дед.
– А, вот теперь понял, ну, ладно тогда, – он еще раз осмотрел сидящих за столом, – тогда я это, типа, пошел?
– Иди, иди, – кивнул дед, – осторожно на пороге не споткнись.
Гость, качаясь, вывалился за порог.
– И что теперь?– посмотрел на деда Виталик.
– Могут дом поджечь,– пожал тот плечами.
– Я посмотрю за ними, – встал Виктор. Он скользнул в темноту двора и остановился у крыльца, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте.
– Ну что, Сомат? – встретили сидящие на лавке вышедшего из дома.
– А ничего, – зло сплюнул тот, садясь рядом. – Послал нас Дед конкретно, по-русски.
– Вот дает старый, и не боится, – кто-то хохотнул.
– А что ему бояться? Он свое уже отжил.
– А Маришку видел? – еще один голос.
– Нет. По ходу она или уехала, или спряталась.
– Что делать будем?– спросил тот, что смеялся.
– А, как и планировали, поджигаем дом, – зло огрызнулся Сомат, – если девка здесь – выскочит, тут её и повяжем.
– А Дед?
– А Деда, наоборот, в огонь. Нам свидетель не нужен.
– А если соседи прибегут?
– Не прибегут,– засмеялся Сомат, – за свои дома поопасаются. Когда Терентьевых жгли, много прибежало?
– Ладно, когда начнем?
– Да, как спать улягутся, так и начнем.
– Сомат, тут вон фура стоит еще.
– А, так это, значит, водилы с фуры у Деда, а я думал, его гости какие, – засмеялся Сомат.
– Возьмем и фуру заодно, наверное, не пустая.
– Много трупов получается Сомат,– возразил кто-то.
– А нам какая разница? Один или четыре, все сгорят, – заквохтал главарь.
– Ну что, тогда пошли пока отсюда, светиться не будем, – предложил кто-то.
– Пошли на стройку, посидим, – встал первым Сомат. Остальные потянулись за ним.
– Что ж вы кровожадные, ребята, такие? – покачал головой Виктор, тихо следуя за ночными гостями. Было темно, и кто-то включил мощный фонарь, светя под ноги. Компания обогнула фундамент и расположилась на скамейке у старой яблони.
