Добро пожаловать в город Мёртвых! - страница 5

– Ну, это как тебе самой больше хочется, солнышко. Главное – не заставляй себя. Можно попробовать и что-то другое. – В сумке завибрировал телефон, но Китти не стала отвечать.

Они в тишине спускались с Цветочного Холма. Молчание было довольно уютное, а ещё Вране нравилось, что солнце светит в лицо. Чем дальше они уходили, тем сильнее менялись дома вокруг. На месте цветных – синих, красных и зелёных – появились белёные коттеджи и серые таунхаусы, кривоватые, заваливающиеся в сторону моря. У подножия холма дорога превращалась в широкий бульвар, который вёл к пляжу. От бульвара множеством щупалец ответвлялись улочки и переулки. Между петлистыми улицами и зданиями кое-где проглядывало море. Вот только Врана ждала, что увидит полоску дивного голубого цвета, а не серое отражение набежавших туч в грязном прибое.

Врана замедлила шаг. Впереди третья школа за полгода, она туда совсем не спешит. А кроме того, было ужасно интересно, что разные части Замогильника совсем не похожи друг на друга. Видимо, они направляются к Взморью – в смешанный район, где бок о бок живут и работают живые и мёртвые. Китти поёжилась под своим тёплым красным кардиганом.

– Меня в этой части города всегда холод пробирает, – созналась она. – Хотя Взморье не такое холодное, как Город Мёртвых, – там мне приходится одежду в три слоя напяливать. Впрочем, я там редко бываю. Челы дальше Взморья редко забираются.

– Челы? – переспросила Врана и встала, разглядывая скелет, который курил перед продуктовым магазином.

– Не пялься, Врана, это невежливо. Да, челы. Мы то есть. Ты чел – вернее, чела. Я чела. Так в городе называют живых людей. – Когда они проходили мимо, скелет приподнял кепку, Врана разглядела сигаретный пепел сквозь вздымающуюся грудную клетку. На другой стороне улицы, в небольшом аккуратном скверике, пожилой чел играл в карты с зомби. Пёс-призрак пытался схватить за пушистый хвост рыжую белку. На продуктовом рынке начиналась торговля. Деловитая чела – каштановые волосы убраны в аккуратный узел, платье прикрыто голубым фартуком – раскладывала на лотке фрукты и овощи. Врана уставилась на бочки с красными яблоками, огромными оранжевыми тыквами, на разноцветные кабачки, баклажаны, золотистые луковицы и бананы.

Рядом с челой суетилась женщина с маслянисто-чёрными волосами и жёлтой, будто древний пергамент, висящей складками кожей; её трупные глаза сочились тревогой. Вот она принялась выгружать ящики с гнилыми овощами и фруктами из ржавого форда древней модели. Она методично расставляла на колченогом столике лотки с вонючим турнепсом, заплесневелые и червивые яблоки и ещё какие-то чёрные сочащиеся густой жидкостью штуковины, которые, как решила про себя Врана, раньше были съедобными. Чела улыбнулась сквозь сжатые зубы, неодобрительно глянула на соседку. Врана обрадовалась, что не на неё.

Они дошли до конца бульвара, и тут из-за угла на широкую морскую набережную вырулил, выпустив хвост дыма, трёхколёсный автомобиль. Старушка в тёмно-зелёном жакете улыбнулась Вране, помахала рукой. Старик за рулём крепко спал, но машина всё равно ехала вперёд.

– Ух ты! – воскликнула Врана. – Китти, я их вчера вечером видела!

– Уж больно они странные… и необщительные. Правда, в последнее время чаще появляются на людях. Он, бедняжка, совсем слабенький, а машину свою они очень любят. Ни за что с ней не расстанутся.