– Ой! – взвизгнула Волшебница от неожиданности.
– Ааа, посмотрите-ка, – проскрипел где-то старушечий голос.
Волшебница оглянулась и увидела большую жирную муху, примерно с себя ростом. Голова мухи была завернута в белую косынку, а в одной из лап муха держала витиеватую трость из сухой, отвалившейся ветки. Миллионы ячеек глаз отражали маленькую, оторопевшую Волшебницу. Крылья блестели зеленоватыми углами, хоботок ходил туда-сюда, а тонкие, черные лапки дрожали, поддерживая неподъемный груз толстого тела. Муха произнесла фразу без злобы, но от ее скрипучего голоса Волшебнице стало не по себе. Другие мухи затихли и сели на холодную, потрескавшуюся землю, будто по команде.
– Так значит, ты пришла ловить моих деток, – лениво, словно пережевывая, прохрипела муха.
– Нет-нет, – тихо затараторила Волшебница, – я просто мимо проходила. Я гуляла по лесу и тут…
– Но ты держишь в руках сачок, верно? – перебила муха.
Волшебница даже не заметила, как наколдовала сачок, пока брела к поляне. Она с удивлением посмотрела на разветвленную палку с аккуратно привязанным конусом паутины.
– Это… Это не то о чем вы подумали…
– Конечно не то, – прожевала муха и расхохоталась.
Остальные поддержали, но разом затихли, стоило ей заговорить снова.
– Так если уж ты бездельно прогуливалась, милочка, не соизволишь ли отобедать с моим семейством?
– На самом деле, я уже собиралась идти, меня ждут…
– Ай-яй-яй! – деланно вздохнула муха. – Какая жалость! А ведь у нас так давно не было гостей!
Мухи одобрительно зажужжали и сомкнули кольцо вокруг Волшебницы. Волшебница так крепко сжала волшебную палочку, что костяшки пальцев мигом стали белее снега. Сердце билось в истерике, отстукивая сумасшедший ритм.
– Мне правда очень-очень приятно, дорогая хозяйка муха, – Волшебница уронила сачок и сделала реверанс. – Спасибо вам за приглашение. Но мне, правда, нужно идти.
Волшебница попятилась. Старуха стукнула тростью о землю.
– Никуда ты не пойдешь, девица! – крикнула она, и ее дети мигом подняли жуткий шум. – Коли хотела тронуть моих деток, так останешься с нами на ужин. Вкусненькая, наверно, молоденькая! Кхе-кхе-кхе…
Муха надвигалась, будто черная грозовая туча. Трость ее натужно скривилась, и Волшебница удивилась, как сухая ветка не ломается под таким огромным весом.
– Подними меня! – крикнула Волшебница своей палочке.
Указав в сторону башни, девушка стремглав помчалась прочь от бурлящей поляны. Мухи жужжащим облаком бросились за ней. Старуха ругалась, но крылья беспомощно трепыхались за спиной, и одышка, вскоре, взяла свое.
Волшебница летела по тусклым огонькам, которые сама развешала раньше. Огни выдавали ее, и мухи вскоре окружили девушку. Отогнав рой жужжащих насекомых снопом искр, Волшебница полетела совершенно в другом направлении, в надежде запутать преследователей.
Жуткий шум стоял вокруг. Гудение и жужжание сдавливало уши так, что, казалось, голова вот-вот лопнет. Там и тут мелькали злые красные глаза, некоторые мухи вылетали прямо на Волшебницу. Девушка взвизгивала и выпускала очередной сноп искр. Мухи падали на спину и беспомощно трясли тонкими лапами.
Насекомые сновали повсюду. Они снова окружали Волшебницу, и загоняли ее, будто охотники. Рядом мелькнула паутина.
«Нет, только не пауки», – испугалась было Волшебница, но тут же обрадовалась находке. Волшебница начала петлять между деревьями, разыскивая новые сети. Паутина свисала с веток, лежала на земле, кроны были опутаны серебристыми узорами. «Самой бы не попасться», – подумала Волшебница. Она добралась до самого паучьего гнезда, когда обнаружила, что больше не слышит назойливого гудения. Вместо этого, то тут то там, раздавались прерывистые «Вжжж», попавшихся в сети преследователей. Сердце дятлом стучалось где-то в области затылка, руки Волшебницы тряслись, губы дрожали, а на глазах выступили слезы. «Тихо», – мягко сказала она себе и глубоко вдохнула, чтобы успокоиться.
