И почему, в конце концов, роль звена в цепи досталась мне?
Объездными путями, чтобы не попадать на знакомые станции метро, я добралась до дома. Поднималась пешком, дабы оттянуть момент возвращения. Где-то на задворках разума теплилась мысль, что приходящая утренняя уборщица уже всё давно уничтожила, и меня не встретит разложившаяся крыса, но избыток слюны во рту указывал на совершенно обратные подсознательные ожидания. За один лестничный пролёт до цели я остановилась принюхиваясь. Пахло обычной безнадегой спального района, недавно выкуренной кем-то сигаретой и зимней свежестью из приоткрытого окна.
Перед дверью оказалось пусто. Я увидела это задолго до того, как ступени под ногами кончились. Пропала и крыса, и коврик, будто никогда не бывало. Среди бела дня не так жутко было переступать белёсое пятно, обозначавшее законное место вчерашнего преступления, и проворачивать ключи. Закрывшись на все существующие замки – а их было ровно три – я бросилась в комнату, спешно запихивая документы в рюкзак, а потом вдруг остановилась, пораженная одной-единственной мыслью. Зачем?
Мне, по сути, нужен только паспорт, медицинский полис, права, которых не было, может, ещё старый загранник со сроком действия до середины этого года. Вытряхнув всё из рюкзака на постель, я вернулась к шкафу, сбросила с себя одежду и влезла в свободные джинсы, футболку и свежий свитер. Стоило бы сходить в душ или просто вымыть голову, но я боялась в шуме воды не услышать того, что могло происходить за дверью квартиры.
Из холодильника продукты полетели в мусорный пакет. Зарядка, пауэрбанк, запасные наушники, таблетки из коробки с лекарствами – оказались в рюкзаке вместе со сменой нижнего белья. На дряхлом комоде в коридоре я оставила плату за следующий месяц и деньги на коммуналку, попутно отписавшись владелице квартиры, что уезжаю.
Стоя перед дверью, я пыталась собраться с мыслями, наметить хотя бы минимальный план. Где сегодня ночевать? Продолжать ли свою незаметную работу по передаче драгоценных камней? И куда идти сейчас? Резко выдохнув, с пустыми лёгкими и головой, заполненной липким ужасом, я вышла на лестницу, спустилась в подъезд и рванула на себя тяжелую металлическую дверь.
Что бы там ни было – впереди – стоит попытаться выжить. Не пропасть, как, видимо, делали все, кто до меня служил неизвестной цели.
Пока брела к метро, выключила телефон, чтобы побыть в тишине. Нет, я понимала, с самого первого дня понимала, что ничем хорошим эта моя невинная забава ради любопытства не закончится. Но прямых угроз я не ожидала никак, надеялась, что каким-то волшебным образом смогу вырваться из замкнутого круга. И всё же внутри теплилась надежда, что убивать меня никто не станет. Хотя, если такие жуткие сюрпризы вроде крысы продолжатся, я и сама запросто лишу себя самого ценного. Ни один разум не выдержит бесконечного, адского, жестокого давления. Но сойти с ума – слишком лёгкий выход. Даже если мне на тот момент будет всё равно.
И Дима. Случайна ли его смерть? Пальцы. У него отрезаны пальцы. У крысы не было лапок. У Димы… Ну нет! Нет!
От дикой догадки, которую я не хотела никаким образом подтверждать, руки вмиг замерзли. Дышать стало так трудно, что я остановилась, опершись на дерево, удачно попавшееся на пути. Перед глазами темнело. Да нет… Не могло это всё быть правдой. Кому надо убивать среднестатистического мужичонку, чтобы припугнуть среднестатистическую меня? Я ведь даже всерьез не собиралась бросать работу звена… Не собиралась?
