Старые люди склонны романтизировать прошлое, подумал Житник. Не за деньги, а за воинскую честь. Которую за деньги не купишь, естественно, и вообще раньше реки не замерзали и коровы сами доились. Надо же. Одно верно – раньше она была умнее.
Помолчав, Рагнхильд добавила, сменив высокопарный тон на прозаический, что, мол, экспансия все равно продолжается, но это просто по инерции. Может и присоединят варанги еще какие-нибудь территории, но центр потерян. Датский конунг Гарольд Синезуб не только себя, но и всю Данию одним махом обратил в христову веру. Во всех колониях, по всему Славланду, обратились все до одного князья, и особенно старались потомки Рюрика. Рюрик-то, заговорщически понижая голос, поведала Рагнхильд, сам из простых был, власть получил обманом! И все его потомки – жалкие, алчные хапуги.
Вообще-то, подумал Житник, то, что они хапуги – правда. Но ведь, опять же, все властители так или иначе хапуги, вне зависимости от происхождения.
***
Эрика Ярослав застал за изучением местной фауны. Какая-то значительных размеров и пестрой окраски птица помещалась на одной из нижних веток. Эрик разглядывал ее с интересом, а птица разглядывала Эрика с недоверием.
– Эка гамаюн какой, – заметил Ярослав. – Яйца кладет размером с кулак, небось.
– Это самец, – сообщил Эрик. – Ну как, ты, стало быть, вышел раздышаться, а Житника оставил разговоры разговаривать?
– Вроде бы, – сказал Ярослав. – Секретничает старушка забавно, но очень длинно. Наконец-то представился случай.
– О чем секретничает?
– Я бы тебе сказал, да что-то не с руки. Тебе эти знания ни к чему.
Эрик усмехнулся.
– О Содружестве Неустрашимых она говорит, о чем же еще, – сказал он.
– Откуда ты знаешь? – удивился Ярослав. – Вовсе нет. При чем тут Содружество Неустрашимых?
– А она ни о чем другом ни говорить, ни думать не может. Это характерно для всех, кто воспринимает Содружество всерьез. Такая трясина – без остатка засасывает.
– А тебе откуда известно о Содружестве?
– Покажи мне человека, которому Содружество не известно. Ты ведь тоже знаешь. И знал до прихода сюда.
– Знал. Но не очень верил. И сейчас не очень верю. А ты?
– А мне-то что? – гамаюнов самец вдруг посмотрел на Эрика с огромным удивлением, будто Эрик, всегда, в понимании гамаюна обходительный, позволил себе непростительную бестактность. Самец расправил крылья и улетел с достоинством, не желая, очевидно, слушать дальнейшие рассуждения рыжего хама. – Есть ли Содружество Неустрашимых, нет его, какая мне разница? Мне средства нужны.
– Ты бы взял средства у Содружества?
– Предложили бы – взял бы.
– Не предлагают?
– Вот ведь сволочи, – продолжил Эрик мысль Ярослава.
Ярослав усмехнулся и присел у дерева.
– Если Содружество существует, его можно было бы использовать, – предположил Эрик дальнейший ход мыслей Ярослава.
– Тебя такие подробности не интересуют, – сказал Ярослав, делая серьезное лицо. – Это все мелочи. Детали.
Эрик кивнул, сдерживая смех.
– Давно я тебя знаю, – сказал Ярослав, – а все не пойму – что же тебя на самом деле интересует?
– Водоизмещение, – ответил Эрик.
– А?
– Сколотить бы посудин двадцать или тридцать, – объяснил Эрик. – Не драккаров, не кнеррир, а среднее что-то. Путь в Исландию известен. А если из Исландии, при благоприятном ветре и течении, идти строго на запад, то из двадцати штук семь-восемь точно доплывут.
– Докуда они доплывут?
– Есть такая земля. Винлянд.
