- В общем так, он с минуты на минуту подъедет. Сиди здесь и жди, - говорит тетка, сажая меня на диван в отдельной комнате для отдыха. – Спину держи ровно! Отвечай на все его вопросы, не зажимайся, но и не лезь сама, не тараторь, - наказывает мне, как ребенку, а я просто киваю, но почти не слышу ее, поскольку сердце барабанит настолько сильно, что оглушает меня. - Да не трясись ты так! Дыши! Глубокий вдох и медленный выдох! Возьми себя в руки! – Я дышу, но легче не становится. – Все, подъехал, пойду встречать, - говорит Регина и убегает.
Сажусь ровно и выпрямляю спину, расправляю платье и складываю руки на коленях. В горле пересохло и начинает першить, прокашливаюсь, но першение не проходит. На низком стеклянном столике стоят фрукты и графин с водой. Привстаю, наливаю себе воды, и уже ставлю тяжёлый графин, как он неожиданно выскальзывает из моих вспотевших ладоней. И разбивается вдребезги с оглушающим звоном. Вода расплескивается по столу, забрызгивает платье и стекает на пол. А я зажмуриваю глаза и дышу, дышу, но это уже не помогает.
- Неуклюжая корова! – на эмоциях ругаю себя и наклоняюсь, собирая осколки.
В это же момент дверь распахивается, и я слышу тяжёлые шаги за спиной. Неуклюже замираю с осколками в руках. Первое, что ощущаю, это терпко-горький запах мужских духов. Слишком тяжелый, кажется, он распространяется по комнате, окутывает, душит.
Чувствую, как мужчина подходит ближе, видимо, осматривает последствия моего волнения и спокойно опускается в кресло. Нет, я не смотрю на него, я слышу скрип кожи и зачем-то продолжаю тщательно собирать осколки на ладони.
- Закончила? - позади меня раздается спокойный, холодный, немного хриплый, словно простуженный, голос. – Оставь осколки на столе и сядь, – голос монотонный, но повелительный.
С противным звоном ссыпаю бывший графин на стол, смахиваю воду с повисшей юбки платья и сажусь в кресло, выпрямляя спину. Поднимаю глаза и замираю.
На меня с интересом смотрит взрослый мужчина. На нем серый стильный костюм и белая рубашка, в распахнутом вороте поблескивает цепочка, на руке часы. Но в глаза бросается татуировка на шее. Большая каллиграфическая буква «А». Настолько черная и четкая, словно ее только что нарисовали. Поза расслабленная, ноги немного расставлены. Серые, стальные, очень внимательные, изучающие глаза. Он не красивый, но источает ауру власти, которая пугает и притягивает одновременно. Мужчина харизматичный, из тех, кто выделяется в серой толпе. Пронзительный взгляд, уверенность и лёгкое превосходство на лице. Можно смотреть в толпу, но видеть только его. И я гляжу, еле дыша, не понимая, как себя вести. Я никогда не разговаривала со взрослыми мужчинами на интимные и личные темы. Адамади для меня - как человек из другой вселенной. Очень большая разница в возрасте.
Мужчина не отрывает от меня глаз и постукивает ухоженными длинными пальцами по подлокотнику кожаного кресла. А когда прищуривается и немного подаётся ко мне, я и вовсе прекращаю дышать.
- Имя? – спрашивает он, опускает взгляд на осколки и лужицу воды, внимательно рассматривая их.
- Соня, - отвечаю очень тихо, кажется, даже не вслух. – Соня! – повторяю уже громко и немного истерично. Он просто сидит, рассматривая разлитую воду. А я чувствую себя маленькой серой облезлой мышкой в клетке с огромным львом.
- Полное имя? – требовательно говорит он. – Соня ассоциируется у меня с глупой собачкой из мультика.
