Добровольный отказ от доведения преступления до конца - страница 3

В стремлении дать полноценное легальное определение понятия добровольного отказа союзный законодатель, так же как и все его предшественники, четко не установил адресата ст. 18 Основ: о лице, добровольно отказавшемся от доведения преступления до конца, упоминается лишь в контексте «подлежит уголовной ответственности». Содержание данной статьи Основ не совсем удачно и стилистически, и содержательно. Законодатель, во-первых, вряд ли обоснованно определял «добровольный» отказ через «добровольное» прекращение тех или иных действий (бездействия), сопровождая этот признак отдельным указанием на «сознание возможности доведения преступления до конца»; во-вторых, разнопланово определял добровольный отказ применительно к преступлениям, совершаемым индивидуально, и к преступлениям, совершаемым в соучастии, говоря в одном случае о «недоведении преступления до конца (ч. 1,2 ст. 18 Основ)», а в другом – о «предотвращении совершения преступления» (ч. 3 ст. 18 Основ); в-третьих, так же непоследовательно употреблял слово «деяние» (в отношении которого осуществлен добровольный отказ) и слово «лицо» (добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца) (ч. 2 ст. 18 Основ), дополняя это обстоятельство еще и различным определением уголовно-правовых последствий в этих ситуациях («не влечет уголовной ответственности», «подлежит уголовной ответственности»).

3. Уголовному кодексу РФ 1996 г. предшествовал и еще один документ, заслуживающий внимания в интересующем нас аспекте: 17 февраля 1996 г. Межпарламентской Ассамблеей государств – участников СНГ был принят Модельный уголовный кодекс, ст. 33 которого по своему содержанию максимально приближена к ст. 31 нового российского УК[17]: «(1) Добровольным отказом от преступления признается прекращение лицом приготовительных действий либо прекращение действия (бездействия), непосредственно направленного на совершение преступления, если лицо сознавало возможность доведения преступления до конца.

(2) Лицо не подлежит уголовной ответственности за преступление, если оно добровольно отказалось от доведения этого преступления до конца.

(3) Лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, подлежит уголовной ответственности лишь в том случае, если фактически совершенное им деяние содержит состав иного преступления.

(4) Организатор преступления и подстрекатель к преступлению не подлежат уголовной ответственности, если эти лица сообщением органам власти или иными предпринятыми мерами предотвратили доведение преступления исполнителем до конца. Пособник не подлежит уголовной ответственности, если до окончания исполнителем преступления откажет ему в заранее обещанном содействии или устранит результаты уже оказанной помощи.

(5) Если действия организатора или подстрекателя, указанные в части четвертой настоящей статьи, не привели к предотвращению преступления исполнителем, то предпринятые ими меры могут быть признаны смягчающими обстоятельствами при назначении наказания»[18].

С учетом упомянутого выше соответствия приведенной статьи Модельного УК ст. 31 УК РФ 1996 г. попытаемся дать оценку регламентации добровольного отказа в этих двух актах одновременно.

Несмотря на продолжающуюся до настоящего времени в теории уголовного права дискуссию по различным аспектам применения института добровольного отказа, следует признать, что предложенный вариант его отражения в уголовном законе является наиболее совершенным. Может быть, из него не вытекает однозначное решение о разграничении добровольного отказа и деятельного раскаяния, о допустимости добровольного отказа на стадии оконченного покушения, об уголовно-правовых последствиях и их процессуальном оформлении. Однако он разрешает ряд других поставленных выше вопросов, возникших при анализе нормативных правовых актов, предшествовавших УК РФ 1996 г., в частности, об основном адресате нормативного материала о добровольном отказе, о добровольном отказе отдельных соучастников. С учетом современного состояния теории психологии принципиально важным для характеристики субъективной стороны добровольного отказа представляется употребление в ст. 31 УК РФ 1996 г. слова «осознавало» вместо слова «сознавало», повсеместно использовавшегося до этого момента.