Добрый сосед - страница 3

Уцелевшие кадры варварской казни Цветковых отчасти раскрывают нам картину произошедшего, и что не менее важно, – истинную природу Вестникова. Он, надев маску дружелюбия, инсценировал мирную беседу. Хладнокровно расправившись с Михаилом и оставив его в сознании истекать кровью, Вестников приступил к его мучительной пытке – скрутил, связал и взял силой самое дорогое сердцу Михаила, сдавив своим грязным носком терзающие душу крики. Пытаясь спасти собственную шкуру, Вестников поспешил уничтожить следы своего присутствия в ставшей приютом для зла комнате – стер свои отпечатки, удалил часть видеозаписи с камеры наблюдения, промахнувшись всего на несколько секунд. Осознав, что его могли видеть соседи, придумал дьявольский план – решился вызвать полицию и предстать перед блюстителями закона в качестве жертвы.

Только представьте, каким коварным, злым и расчетливым должен быть ум человека, какой темной должна быть его душа, какими гадкими должны быть его мысли и намерения, чтобы в такой короткий срок изуродовать последние минуты жизни ни в чем не повинных людей, замести, хоть и безуспешно, следы и в считаные минуты разработать новую, не менее вероломную стратегию. Данное видео доказывает, что Вестников прекрасно осознавал происходящее, легко ориентировался в обстановке и руководил своими действиями. А это, дамы и господа, означает одно – наличие у Вестникова умысла в совершении преступления.

Опустив лист бумаги на стол, прокурор бросил мимолетный взгляд на судью.

– У вас все? – спросил судья.

– Да, Ваша честь.

– Спасибо. Защита, возражения будут?

– Да, Ваша честь, – приподнявшись, ответил адвокат.

– Пожалуйста, – скомандовал судья.

– Всем доброго дня, если он может быть добрым после такого количества заклинаний – темная душа, коварный ум, дьявольский план… Страшный вы человек, господин прокурор! – шутливо начал адвокат.

Под предлогом подойти ближе к монитору Костин адвокат встал в центре зала и направил весь свой шарм на присяжных. Адвокат был полной противоположностью прокурора как внешне, так и внутренне. Вальяжный, поджарый, привлекательный мужчина средних лет, моложе прокурора примерно на семнадцать-двадцать лет, заполнил весь зал своей энергией. Голливудская улыбка адвоката против волевого подбородка прокурора. Блестящий заигрывающий взгляд против нахмуренных бровей и острых скул. Ухоженная смоль волос против тусклости седины.

Внешность была не единственным тузом в рукаве адвоката. Лощеные манеры, выразительная речь и мужское обаяние – эффективные орудия умелого мастера.

– Господа присяжные. Да-а-а-мы! – пропел адвокат. – Я, как и вы, не овладел техникой отрешенного восприятия мира, которую минуту назад искусно продемонстрировал нам мой коллега. Глядя на кадры, которые следствие считает неопровержимым доказательством вины моего подзащитного, я не мог не задать себе простейший вопрос – а что бы сделал я? Что бы я почувствовал, очнись я в чужом доме среди разбросанных вещей рядом с окровавленными телами людей, с которыми несколько минут или часов назад вел непринужденную беседу за чашкой чая? Согласитесь, трудно с ходу сообразить, который час, находясь в неописуемом ужасе. Да это было и не так важно для человека, увидевшего впервые за столь непродолжительную жизнь изувеченные тела своих знакомых.

Что может подумать в первые минуты человек, случайно оказавшийся в такой, не побоюсь этого слова,