Добрый. Злой - страница 11

«Что это такое было? – размышлял Арон, двигаясь вдоль воды к Вантовому мосту. – Откуда взялась вся эта уверенная злоба? Никогда я таким не был. Ну бывало, что ссорился с кем-то. Даже дрались по малолетству в школе, но так… Вдруг ни с того ни с сего налететь на Эльзу. Какое я вообще имел право её в чем-то обвинять? Она мне что, жена или девушка? Повел себя как капризный ребенок. Бред маленького слоника просто».

Стыдно было неимоверно. А как стыдно будет, когда он встретится с ней вновь. О! Об этом лучше было не думать вообще. Рон остановился у каменного ограждения набережной, облокотился на него и вгляделся в холодную и темную воду Даугавы. Это немного успокоило его. Ветер совсем стих, и вода как будто стала сонной. Она тихо плескалась о закованные в гранит берега, шепча что-то Старой Риге и Арону. Плавно начал моросить дождь, но, пожалуй,так назвать его было нельзя. Это был скорее плотный туман. Осенняя хмарь, которая так романтично размывает контуры старых европейских городов. В такую погоду хорошо сидеть где-нибудь в уютном кафе в Старой Риге с любимой девушкой или компанией друзей. Но у Арона не было любимой девушки, и, как ему казалось, с такой репутацией психопата, которую он только что приобрел, будет еще не скоро. Да и зачем ему кто-то кроме Эльзы? Это будет самообман, это будет не то. С друзьями всё обстояло сложней. Вроде как Рон мог найти человек пять, с которыми он бы весело провел время, распивая алкоголь, но были ли они ему друзьями? Да и после сегодняшнего слухи разлетятся быстро. Уже завтра, на первой же паре, ему предстоит выслушать поток приколов и насмешек, которые не закончатся как минимум до конца семестра. Сергей? Арон считал его другом. Но было в Сергее что-то, что отталкивало или, вернее, настораживало его. Тот был одинаково дружелюбен со всеми. Казалось, таких друзей, как Рон, у Сергея наберется не меньше сотни. Кого вообще можно считать своим другом? Того, кто не предаст и не продаст, не забудет и всегда поможет, как в повестях и стихах? А может, мы зря сами выдвигаем к другу такие требования? Может, надо быть проще? Нравится тебе компания человека, весело тебе с ним, интересно? Ну и не проси от него вечной преданности, радуйся сиюминутным другом. А разведет вас жизнь по разным углам, значит, так тому и быть – забудь и найди себе нового товарища. Есть люди, которые считают, что у них нет друзей, а есть те, которые считают другом практически любого. Так кто же из них прав?

Впрочем, денег на праздники в кафе или баре всё равно не было, так что вопрос с девушкой и друзьями решать нужно было не сейчас, и Рон в душе был искренне рад этому. А в это время есть уже хотелось очень сильно, тем более что в институте перекусить ему так и не удалось. Он в очередной раз поморщился от мысли о своей недавней эскападе в столовке. Вынув кошелек, он быстро кинул взгляд на его содержимое, хотя и так знал до единого сантима, сколько там осталось. Пестров засунул свой бюджет обратно в карман и, перейдя оживленную улицу набережной, двинулся по направлению к пельменной. Идти было минут пятнадцать. Заведение было переполнено студентами, как и всегда. Поев жареных пельменей с сыром и выпив стакан кефира, Рон решил вернуться на набережную.

«Итак, – думал он, – утренняя проблема вроде как ушла. По крайней мере, произошедшее ночью уже не кажется таким реальным. Ну в самом деле, паленое вино, скорее всего, и было причиной таких вот видений. Хорошо бы спросить у остальных, тех, кто был на тусовке вчера, как они себя чувствуют теперь. Может, кто-то еще отравился? Может, все отравились? Ладно! С этим понятно. Теперь проблема номер два. То, что натворил в столовой, конечно, хреново, из разряда «хардкор», но, в общем-то, можно всё списать на отравление, извиниться, и если не вернуть расположение Эльзы, которого, скорее всего, никогда и не было, то хотя бы отчиститься перед самим собой. Мол, сделал всё, что мог, извинился, покаялся, дальше уже не мои проблемы». На полный желудок думалось как-то веселее. Однако уже начинало темнеть, да и куртка изрядно промокла от этого пусть мелкого, но настойчивого дождя. Всё это время, размышляя, Арон шел вдоль Даугавы по течению реки и оказался у пассажирского порта, теперь же ему предстояло возвращаться назад. Осенний вечер быстро заявлял свои права на остатки света. Хорошо хоть фонари тут горели все, а не через один, как это бывало иногда в некоторых районах города. Проходя мимо одной из огромных, овальных в сечении, опор Вантового моста, он услышал железный лязг и обернулся на звук. Это была маленькая железная дверь в ближайшей к нему опоре. Она была открыта, и парень лет тридцати, высунувшись из неё и посмотрев на Арона таким взглядом, будто только его и ждал тут весь день, вдруг сказал: