Добрый. Злой - страница 27

Неожиданно люк на лестницу внизу ног Димы лязгнул, и оттуда показалась голова Интара.

– Есть д-дело! – сказала голова.

С нескрываемым раздражением Дима посмотрел на него и гаркнул:

– Что ты хочешь, Интар?

– Есть д-дело. Пойдем! – сказал Интар и полез вниз, скрываясь в темноте.

С тихой яростью Дима положил бинокль на пол и полез за Интаром. Спустившись вниз, он увидел залитый мрачной синевой коридор, по бокам которого было множество дверей. Двери эти были все разные. Были тут и ржавые двери с бетонными косяками, и изящные деревянные двери, и обитые кожзаменителем квартирные. Если бы Дима оказался тут впервые, то наверняка замер бы от удивления, но ему это всё было давно не в новинку. Раздраженно шаркая, он пошел к двери, которую уже открывал Интар. Идти было всего метров двадцать, и всё это время Котлов думал, что если вот сейчас там окажется какая-то маловажная хрень, то ярость ему будет уже не сдержать. Его невыразимо бесил «проводник» и это место, в котором он обитал. Дима явственно чувствовал враждебность среды вокруг себя и не хотел оставаться ни секундой дольше в этом мерцающем синеватым светом тоннеле. Подойдя к деревянной двери с растрескавшейся коричневой краской, он заглянул в приоткрытую щель.

– Т-там! – показал длинным бледным пальцем Интар. Котлову на секунду показалось, что палец этот довершался чем-то, больше похожим на птичий коготь, чем на ноготь человека, но, мотнув головой, он тут же прогнал наваждение.

Дима проследил направление и чуть не подпрыгнул от радости. «О да! Вот вы где, голубки!» – пронеслось у него в голове, и он, не думая ни секунды, вышел из двери, которая тут же тихо закрылась за его спиной. Котлов, конечно же, узнал это место – улица Радио. Она находилась в метрах двухстах от вокзальных часов, на которых недавно стоял он сам, и часы ему были прекрасно видны отсюда. Он перешел через трамвайные пути и сразу же оказался в маленьком парке, расположенном вдоль городского канала. На скамейке сидели двое светлых. Всё их внимание было сконцентрировано на железнодорожном вокзале и выходах из него, и поэтому, хотя в парке почти никого не было, они не замечали Диму. Его положение у них за спиной было идеальным. Котлов быстро осмотрелся и сразу же увидел трех гопников, которые с наглым видом, громко разговаривая и матерясь после каждого слова, шли по направлению к Москачке – неблагоприятному району Риги, находившемуся сразу за центральным вокзалом и официально называющемуся Московский Форштадт. Он поспешил возблагодарить судьбу за такой щедрый подарок. Дима быстро пошел им наперерез и через десять секунд оказался прямо перед гопниками.

Гопники с удивлением посмотрели на дядечку, преградившего им путь.

– Чуваки, слышь сюда. Тут два фраера трутся, только что нашего «отмаслали», типа он до них «докопался». При бабках такие. Надо бы их научить манерам, да и баблом разжиться можно. Такая, в общем, тема, – сказал Дима, щедро сдабривая слова матом, и сжал медальон в кармане. Казалось, лучшее, что может сейчас произойти, это то, что они просто посмеются над странным дяденькой и спокойно пройдут мимо, не причиняя ему никаких серьезных увечий, но, к удивлению, гопники, внимательно выслушав Котлова, как будто бы узнали в нем своего.

– Где эти «кенты»? – спросил старший, как будто в легкой нерешительности.

– Да вон у скамейки трутся, козлы! – сказал Дима и сжал медальон еще сильнее. – Сказали, что плевать они на пацанов хотели, типа, петухи мы все.