Зачем я только устроила забег имени собственной глупости?! М-да... Очередной вопрос, ответа на который просто не существует.
А Войд всё-таки хорош, скотиняка породистая! Очень даже хорош! Я прекрасно понимала теперь и Поппи, и его Фи, и всех мадамок, которые наверняка с радостью отдавали ему всё, чего он только хотел.
Забавно, но теперь к просьбе несчастной Пенелопы о мести примешалось и моё личное желание сделать жизнь этого красавчика невыносимой. Настолько, чтобы он прочувствовал на своей шкуре, что такое быть отвергнутым.
5. 5. Ночные откровения.
Войд
Филада молча лежала на левитирующей медицинской кровати и бездумно смотрела в потолок, игнорируя все просьбы королевского медика, который был невероятно-талантливым врачом, но особым терпением, как и тактом, не отличался.
- Что ж! - мрачно выдохнул он, когда закончил осмотр и сканирование организма Фи, тяжело опускаясь на свой катающийся стул. - Похоже, что Вы зря подняли меня с постели. Мне нечем Вас порадовать, Ваше Высочество.
- Объяснитесь! - нервно приказал я и выжидательно посмотрел на Ману Писториуса Месина. - Она - не беременна?
- Отчего же, беременна, - раздражённо фыркнул эскулап и уточнил. - Тройней.
Я схватился за голову.
- Тройней?!! - выдохнул придушенно и болезненным взглядом посмотрел на апатичную Филаду.
- А что Вы так переполошились? - Ману закинул ногу на ногу и откинулся на спинку стула, переплетая руки на своей мощной груди. В этот момент он выглядел так, словно пришёл в Драматический Театр и теперь предвкушал хорошее представление. - Разве Вас должна волновать судьба этих детей?
- Конечно! - с жаром воскликнул я, поражаясь его цинизму и уровню тех проблем, которые теперь чётко вырисовывались передо мной.
- Почему? - напряжённо спросил мужчина, побуждая меня ответить лёгкими, нетерпеливыми движениями ладоней.
- Это же... Это же... Это же мои дети! - не с первого раза я смог озвучить то, что могло навсегда разлучить меня с Поппи.
- Кто сказал? - высокомерно уточнил Ману, одарив меня снисходительным взглядом. - Эта?!
У меня перехватило дыхание, поэтому я смог только кивнуть ему в ответ.
- Пф! - презрительно фыркнул личный врач Матушки и придирчиво посмотрел на свои ногти, трогая их подушечками пальцев.
Меня окатило волной ликования. Не сразу, признаюсь, но когда до меня дошёл смысл слов Ману, я обхватил лицо мужчины ладонями, поднял его наверх и лихорадочно прошептал:
- Не мои?
Он недовольно скривился, нетерпеливо избавился от моих конечностей и, злобно зыркнув в сторону Филады, однозначно ответил:
- Нет!
Я порывисто обнял Ману, несколько раз поцеловал его лысую голову, громко расхохотался, когда он угрожающе рыкнул на меня, а позже огорошил его вопросом:
- Какого цвета глаза у Принцессы Пенелопы?
Лицо мужчины покраснело, он страдальчески скуксился и неразборчиво выругался себе под нос.
- Я осматривал её в последний раз несколько лет назад, на пороге Совершеннолетия Её Высочества. Она потеряла зрение?
- Нет! - возбуждённо выдохнул, укоряя его взглядом лишь за подобное предположение.
- Тогда, какая же разница, какого цвета глаза, которые видят? - воистину, логику Ману я никогда не пойму.
- Серые, - негромко произнесла Филада, а мы синхронно посмотрели на неё. - Серые, блёклые и слезливые.
- Нет! - с жаром запротестовал я. - Ярко-голубые! Сияющие, прекрасные и завораживающие!
Ману озадаченно крякнул.
- Ваше Высочество! - нервно обратился он ко мне. - Ваша любовница беременна от другого мужчины.
