– Дверцы внизу открываются по-настоящему, – сказал наконец мальчик, и к ним опустилась большущая рука, пахнувшая банным мылом. Арриэтта прижалась к стенке, а Под тревожно воскликнул:
– Осторожно!
– Верно, – через секунду сказала Хомили. – Вижу. Открываются.
Под облегчённо вздохнул – огромная рука исчезла.
– Ну вот, Хомили, – стараясь умиротворить её, сказал он, – ты всегда хотела иметь что-нибудь в этом роде.
– Да, – сказала Хомили. Она всё ещё сидела торчком на постели, обхватив колени руками. – Большое спасибо. А теперь, – холодно продолжала она, – будь любезен, опусти крышу.
– Подождите минутку, – умоляюще произнёс мальчик. Он снова пошарил у себя за спиной, рука снова опустилась к ним в комнату – и вот рядом с буфетиком стояло крошечное креслице, обтянутое красным бархатом.
– Ax! – снова воскликнула Арриэтта, а Под смущённо сказал:
– Как раз мне впору.
– Попробуйте, сядьте, – попросил мальчик.
Под тревожно взглянул на него.
– Ну же, папа, – сказала Арриэтта, и Под сел – прямо в ночной рубашке; его босые ноги чуть-чуть не доставали до земли.
– Очень удобно, – сказал он.
– Оно будет стоять у очага в столовой! – воскликнула Арриэтта. – Оно будет так мило выглядеть на красном ковре…
– Давайте попробуем, – сказал мальчик, и рука снова опустилась.
Под еле успел соскочить с кресла и поддержать закачавшийся буфетик, в то время как кресло взмыло у него над головой и опустилось, по-видимому, в соседней комнате. Арриэтта выбежала из спальни родителей и помчалась по коридору.
– Ах! – раздался её голос. – Идите посмотрите. Просто прелесть!
Но Под и Хомили не двинулись с места. Мальчик потолком нависал над их головами, им были видны пуговицы на его ночной рубашке, как раз на животе. Видимо, он разглядывал столовую.
– Что вы держите в горчичнице? – спросил он.
– Уголь, – раздался голос Арриэтты. – И я помогала добывать этот новый ковёр. Вот часы, о которых я тебе говорила, и картины…
– Я тебе принесу марки получше, – сказал мальчик. – У меня есть юбилейные с видом на Тадж-Махал.
– Погляди! – снова послышался голос Арриэтты, и Под взял Хомили за руку. – Вот мои книги…
Хомили крепче вцепилась в Пода, в то время как огромная рука опустилась рядом с Арриэттой.
– Тихо, – прошептал Под, – сиди спокойно…
Мальчик, видимо, рассматривал книги.
– Как они называются? – спросил он, и Арриэтта одним духом выпалила все названия подряд.
– Под, – шепнула Хомили, – я сейчас закричу…
– Нет, – шепнул Под в ответ. – Не надо. Ты уже кричала.
– Я чувствую, что крик подступает мне к горлу.
Под встревоженно взглянул на неё.
– Задержи дыхание, – сказал он, – и считай до десяти.
– Ты не можешь почитать их мне? – спросил мальчик у Арриэтты.
– Могу, – ответила Арриэтта, – но я бы лучше почитала что-нибудь новое.
– Но ты же не приходишь ко мне, – жалобно протянул мальчик.
– Верно, – сказала Арриэтта. – Теперь буду приходить.
– Под, – шепнула Хомили, – ты слышал, что она сказала?
– Да-да, – шепнул Под, – не волнуйся…
– Хочешь посмотреть кладовые? – спросила Арриэтта, и Хомили прижала руку ко рту, чтобы заглушить крик.
Под взглянул наверх.
– Эй! – позвал он, стараясь привлечь к себе внимание мальчика. – Положи крышу на место, – попросил Под, стараясь говорить убедительно и деловито, – мы замёрзнем.
– Хорошо, – согласился мальчик, но голос его звучал нерешительно, он потянулся за куском пола, служившим им потолком. – Заколотить гвоздями снова? – спросил он и взял молоток.
