– Вам не удержать эту волну нежити без моей помощи, маркиз. Прошу вас…
Договорить мне не дали. Одним стремительным движением господин Левшин приблизился к моему лицу, грубо прижавшись губами ко рту. Едва дыша, я широко распахнула глаза, пытаясь совладать с собой и с той силой, которую ощутила в нем.
А сила звала.
Мир снова свернулся до небольшого клочка под алым куполом, и я почувствовала, как ноги слабеют. Крепко сжав меня в объятиях, чтобы не позволить упасть, маркиз продолжил яростно терзать мои губы, и в какой-то момент мне захотелось прервать это, пока еще сознание не померкло.
Сила уходила быстро.
Подчиняясь напору мага, она текла по саднящим губам, обжигая их огнем, пока не стало слишком больно. Кажется, я уткнулась кулаками в широкую грудь Николая Георгиевича, пытаясь оттолкнуть его, но это дало обратный результат. С глухим стоном он вцепился пальцами мне в волосы, сжав их в тугой узел. Запрокинул голову, ворвавшись в рот прохладой настоящего поцелуя, а затем… Купол разом стал прочнее, ярче, и тогда произошло что-то совсем немыслимое.
Маркиз перестал ожесточенно сминать мой рот, и на смену болезненному испытанию пришло нечто другое – более мягкое, плавное. И уже не такое яростное, как поначалу.
Сил во мне не осталось. Последнее, что я успела запомнить, – это пряный запах кожи Николая Георгиевича. А потом все вмиг исчезло, растворившись за карими глазами моего спасителя.
Очнулась я под мерное покачивание кареты. Полулежа на мягком диване, попыталась сесть под неотрывным взглядом министра, но тотчас осознала: это не так уж и просто. Похоже, маркиз отнял у меня слишком много сил и на их восполнение понадобится время.
– Когда прибудем в министерство, я распоряжусь подать вам травяной отвар, он поможет быстро восстановиться.
Я благодарно кивнула, отведя взгляд от Николая Георгиевича, и постаралась следить за алой дымкой, разливавшейся по соснам за окном уже без мертвенного сияния.
– Вы не пострадали?
– Серьезно – нет, но на будущее, Ольга… Я признателен вам за помощь, только в следующий раз будьте добры потрудиться исполнить мой приказ. Все же вы под…
– …стражей?
– Под следствием, – уточнил министр. – И от моих показаний в суде будет зависеть ваша судьба.
Спорить с чиноначальником кабинета его императорского высочества не стоило, но образ моих мыслей и вправду всегда отличался от прочих, и потому я не придумала ничего лучшего, чем напомнить…
– В высшем свете, – каждое слово давалось с трудом, но закончить начатое казалось необходимым, – не позволено называть собеседника лишь по имени. Мы с вами не близки…
Правая бровь маркиза пораженно взлетела вверх, а на лице снова сменилась гамма чувств: от гнева до откровенного изумления. Четко очерченные губы Николая Георгиевича изогнулись в издевательской усмешке, и он напомнил о недавнем позоре:
– А как же наш поцелуй, Ольга?
Туше!
Я и подумать не могла, что стыд будет столь ярким. А ведь маркиз мог бы проявить хоть каплю сострадания и не упоминать о случившемся. Но, проведя с ним последние несколько часов, я вдруг явно осознала: сочувствия не дождусь. Так стоило ли отвечать?
Я снова отвернулась к окну, сказав лишь:
– Меня зовут Ольга Савельевна Ершова, потрудитесь это запомнить.
И прикрыла глаза, постаравшись сосредоточиться на мерном движении кареты. Впрочем, министр тоже больше не проронил ни слова. Он отвернулся к окну, изредка бросая на меня короткие взгляды, но сейчас это не имело никакого значения. Мне бы продержаться до министерства, где выдадут чудодейственный травяной отвар…
