Дочь Ареса - страница 9

— И? Кино будет? И? — настойчиво спрашивала Вера.

— Маркус меня пригласил меня сходить с ним.

Наконец-то! Сознание ликовало, она это сделала, при этом ее всю трясло мелкой дрожью.

Мама улыбнулась. Эона знала: эта теплая улыбка, легкий прищур и расслабленная поза означали поддержку, принятие. Она успокоилась и продолжила:

— Ну и, в общем...

— В-общем, вы встречаетесь, — перебила ее мама.

— Да, — сказала Эона, потом резко округлила глаза. — Откуда ты знаешь?

— Весь поселок знает, только мне дочурка ничего не рассказывает. Все жду и думаю: когда же решится? — улыбаясь, говорила мама.

Эона чуть не заплакала, обошла грядку с капустой, чтобы подойти к маме, и обняла ее. Вера неуклюже, боясь запачкать, обняла ее в ответ.

— Вот и выросла моя девочка, — негромко и тепло произнесла она. Эона взглянула на маму: в ее глазах были слезы.

— Не плачь, — зашептала Эона. — Все хорошо.

— Все хорошо, — улыбнулась Вера, и тыльной стороной ладони вытерла глаза, оставив небольшие грязные разводы.

— У тебя испачкалось. Я сейчас салфетку принесу.

Когда она вернулась, мама сидела на скамейке у двери на задний двор. Она присела рядом и отерла росчерки уже подсохшей грязи под мамиными глазами.

— Ты спросила хороший он или нет, — сказала Вера, после того, как Эона закончила. — Я знаю Хесуса, и хорошо знала всю их семью. И Эланор, пока... пока она была жива. Никогда не предадут, не обманут. На них можно положиться во всем. Хесус и Эланор всегда, сколько я их знаю, были такими, такими же воспитали и своих детей. Они очень хорошие люди: очень яркие, и очень верные, очень страстные.

— Я уж убедилась, — усмехнулась Эона.

Мама рассмеялась.

— Как давно вы встречаетесь?

— Два месяца. Почти. С начала апреля. Он подошел ко мне, когда я шла со стрельб и подарил цветы. Потом проводил до окраины.

— Кажется, я помню тот момент, — улыбнулась мама. — Ты пришла такая взволнованная, сказала, что нарвала цветы по дороге. А я думаю: где же она могла нарвать такие цветы в апреле? Никак теплицу чью-то обнесла...

И мама хитро улыбнулась.

— Да, — улыбнулась Эона в ответ и покрылась легким румянцем, — это тот самый день... Мне нужен твой совет, мама.

— Спрашивай. Но мне кажется, я знаю, о чем ты хочешь спросить — должна ли ты продолжать встречаться с Маркусом, если ты такая, какая ты есть?

Эона кивнула.

— Понаблюдай за ним, подготовь его мягко, осторожно. Мне кажется, он примет тебя. И если я окажусь права — вы будете очень счастливы. Счастливее нас с Эваном.

Мама вздохнула при упоминании отца.

— Тоже начинать с Ци? — спросила Эона.

Вера помотала головой.

— Нет. Ему сразу правду надо говорить. Это, знаешь, такая тонкая материя — выдумка за выдумкой, потом запутаешься во вранье. Это все может сломать.

— А если он не удержит тайну? — спросила Эона.

Мама ответила не сразу, обдумывая ответ.

— Удержит, — сказала она твердо. — Он как Эланор, очень похож характером, не только внешне.

Мама улыбнулась, взглянула на дочь с прищуром:

— И если у вас все по-настоящему. У вас ведь все по-настоящему?

— По-настоящему, — улыбнулась Эона.

Вера притянула ее, поцеловала в макушку, погладила по голове.

— Вот и хорошо, — сказала она и крепко обняла дочь. Потом отпустила из объятий и взглянула широко открытыми глазами. — Слушай, у тебя же теперь будет фамилия!

— Мама! — воскликнула Эона.

— А что? Раньше жены брали фамилии супругов. Ты тоже можешь! Будешь Гарсия!