Нужно держаться из последних сил. Нельзя терять сознание перед господином. Я должна оправдать его надежды. Иначе не стоит даже жить. Но что-то неожиданно смутно прояснилось в голове. Суматоха стала успокаиваться, а внутренняя тревога угасать.
Вдруг возник вопрос: где же Люцио? Я пришла в себя и перестала задыхаться. Тарохо сказал, что я справилась с заданием. Значит ли отсутствие Люцио подле господина, что он остался на Земле или погиб смертью храбрых?
Я расправила плечи и выпрямила спину. Боль и головокружение ушли, а царь показался изрядно удивившимся. Он также выпятил грудь и убрал руки за спину, как любил это делать. На лице его появилось облегчение.
– Ты можешь спросить всё, что пожелаешь, чтобы потом не терзать себя любопытством. – Его манера речи изменилась, словно и не произошло ничего странного. Будто и не было тех речей и моего унижения. Хотя я таковым происходящее не считаю. Это великая честь – быть посвящённой в грандиозные планы властелина.
– Я не могу вспомнить ничего, что произошло на Земле. Также мне неизвестна судьба Люцио.
– А-а-а, – меняя тональность, словно отслеживая ей черты горы, сказал Тарохо и сел на трон. – Люцио оказался предателем. Ты убила его и нашла чашу самостоятельно. Она находилась на том кладбище в стволе магического дерева.
На мгновение я забыла, как дышать. Да, моё отношение к соратнику, сопровождавшему меня на задании в течение нескольких лет, нельзя было назвать положительным. Но как я могла убить его? Значит ли это, что он сам хотел избавиться от меня?
– Ты спасла верное имя общины Тарохо, – продолжил царь. – Не позволила чаше попасть в руки врага. Они тоже имеют свои планы на этот мир. Да только править им не суждено. У этой эпохи есть только один властитель, и это моё величество.
Я склонила голову, переваривая полученный ответ. Колени заломило от холодного пола, и хотелось быстрее встать.
– Поднимись, дитя, – низким голосом сказал Тарохо. – У тебя есть полгода, чтобы попасть в ряды лучших среди людей. После я покажусь миру как тиран и убийца. Вместе мы приведём наивных рабов, возомнивших себя хозяевами, к гибели. А вскоре воскресим чистый род ящеров.
После пламенной речи мне было позволено уйти. Я скрылась среди деревьев, минуя всех на своём пути, игнорируя каждую мысль соратников, которая могла быть важной или совсем нет. Моё сознание пребывало в смятении. Вначале я была готова рухнуть без чувств в тронном зале, после пришла в себя, будто ничего и не было. Сейчас, узнав правду о событиях прошлого, забываю о них снова, едва успев придумать логический образ. Даже детали меркнут в голове. Всё превращается в мешанину.
Я села на дерево, где обычно пряталась. Безразличие настигло в безмятежном убежище. Можно быть собой, да только ничего от меня уже не осталось. Волосы стали темнее, а глаза светлее. Яркость исчезла, стоило исчезнуть мне самой. Рия Калькурти. Что бы это имя могло значить? Почему выбор пал на него? И почему сейчас я так бесстрастна к возможным исходам моего будущего?
За всеми этими размышлениями последовал сон, в котором мне посчастливилось забыться на время. Приступы ясности и помутнения ушли на второй план. Внутри будто боролись две гиены. Ни одна не победила. Но и не проиграла. Только время от времени они менялись местами, а вслед за ними и моё состояние и видение этого мира. Кажется, я сходила с ума. Постепенно… Медленно, но верно шла к безумию. Именно оно должно было сыграть главную роль в истории царя Тарохо, и он на это рассчитывал.
