Тем не менее Гаррисон проводил меня в совещательную комнату, где за длинным столом сидело несколько раздраженных мужчин и две женщины. К моему удивлению далеко не все из присутствующих были неграми.
Я был представлен поочередно Освальду Пуатье, казначею комитета, юрисконсульту Эндрю Бернстейну, волонтерам Анхелю Эскобару и Барбаре Кольер, кандидату в городской совет Джорджу Слоану, организатору митингов Юингу Джексону, координаторше сбора пожертвований Тесс Стоктон и пресс-секретарю Уитмену Бертону.
Все они знали Эйба Рэйми, кроме мисс Кольер, которая пришла в комитет всего три месяца назад. Все были потрясены его смертью. Никто из них не видел мистера Рэйми четвертого января. Джексон и Бертон в тот вечер оставались в конторе почти до полуночи, прорабатывая детали предстоящего мирного митинга, но они были абсолютно уверены, что к ним в это время никто не заходил, тем более, что входную дверь здания швейцар после восьми вечера запирал на замок, так что войти и выйти могли только сотрудники с собственными ключами.
Миссис Делайла Бэнкс, а именно так звали пергидрольную мегеру из приемной, после настойчивой просьбы Гаррисона также согласилась ответить на мои вопросы. Обе секретарши и телефонистка на коммутаторе покидали свои рабочие места в половину шестого вечера. Сама миссис Бэнкс обычно задерживалась до шести, иногда до начала седьмого, сортируя бумаги и заодно отвечая на телефонные звонки. Вечером четвертого января до самого ее ухода никто подозрительный в контору не приходил и не звонил, Эйба Рэйми она сама не видела много месяцев и вообще считает крайне возмутительным, что я подозреваю сотрудников комитета в причастности к его смерти только потому, что они тоже чернокожие.
Мне все-таки удалось усмирить ее праведное негодование и лично спросить о том вечере прекрасную Рут Фрейзер и чернокожую телефонистку средних лет, отзывающуюся на имя Каллиопа Пьюфрой. Рут сообщила, что каждую пятницу работает только полдня и исключений не делает, потому что у нее занятия в вечерней школе. Миссис Пьюфрой в тот вечер задержалась почти до восьми, поскольку накануне митинга было много звонков от волонтеров, но потом она почувствовала, что устала, к тому же не хотела возвращаться домой слишком поздно, поэтому попросила Бертона и Джексона самих подходить к телефону и поспешила на автобус.
Я был уверен, что они в этом комитете что-то скрывают, но только не мог понять, что именно и по какой причине. Предположим, Рэйми все-таки приходил вечером в контору – и что тут такого? Если он пришел поздно, то застал только Джексона и Бертона, а те почему-то сговорились убить Рэйми. Каким-то образом выманили в парк, а затем один из них заколол старину Абрахама раскладным ножичком.
Бред какой-то. Тем более, что оба молодых человека не показались мне кровожадными психопатами. Юингу Джексону было около тридцати, комплекцией он напоминал университетского раннинбека15 (коим наверное и был в колледже), шоколадное скуластое лицо украшали очки в черепаховой оправе и длинные бакенбарды. Мистер Джексон выглядел очень собранным и компетентным и я подумал, что работу в комитете он использует не столько для борьбы за права всех черных братьев, сколько для продвижения собственной политической карьеры.
Уитмен Бертон был его полной противоположностью. Очевидно названный в честь величайшего американского поэта, он оправдал свое имя и стал законченным гуманитарием. Невысокого роста с узкой грудной клеткой и почти детским личиком, по которому сложно было определить его настоящий возраст (в диапазоне от восемнадцати до тридцати пяти). Я так и видел, как он смело выстукивает на своей машинке речи для Гаррисона, где повторяются такие слова как «доколе» и «мы требуем».
