Рэд отбросила лист более резким движением, чем это было нужно.
Она вышла из ванны только тогда, когда вычистила из-под ногтей всю грязь, а из волос – все частички леса. Девушка стучала зубами от холода. Обнаженной прошла через комнату, чувствуя себя неуютно – лозы, оплетавшие окно, словно бы наблюдали за ней. Взяла с кровати темно-зеленое платье. Не вытираясь, натянула на себя. Ткань прилипла к влажной коже. Рэд встала перед помутневшим от времени зеркалом и попыталась привести волосы в порядок. В животе у нее заурчало.
Перед тем как процессия покинула столицу Валлейды, всех ее участников накормили завтраком. Но Рэд кусок не лез в горло. Она помнила, что ела что-то, но даже не могла вспомнить, что именно. С тех пор многое успело произойти. Рэд промчалась сквозь кровожадный лес – несколько миль на одном адреналине. Встретила угрюмого Волка.
Она стиснула зубы. Комната была чистой, безопасной и изолированной. Последнее, чем Рэд сейчас хотелось заняться, это бродить по разрушенной крепости в надежде найти где-нибудь пару кусочков хлеба. Но живот снова скрутило; он заурчал громко и настойчиво.
Она вспомнила про маленькую дверь в задней части столовой, на которую наткнулась, пока осматривала замок. Петли на ней заржавели, из-за самой двери доносились голоса – проклятия и смех. Рэд все еще не чувствовала в себе достаточно мужества, чтобы познакомиться с обладателями этих голосов. Но она была абсолютно уверена, что за той дверкой находится кухня. И кто бы – или что бы – ни издавал те звуки, возможно, теперь оно – или они – уже покинуло кухню.
Крадучись, как воровка, Рэд выскользнула из своей комнаты. Было слишком холодно, чтобы ходить босиком. Мороз пропитывал воздух, и даже поросшие зеленью стены не защищали от него полностью. Но обувь Рэд была настолько облеплена грязью и тяжела, что девушка не без основания полагала – при необходимости убежать у нее ничего не выйдет.
Небо над треснувшим стеклянным куполом в холле почти не изменилось. Если прищуриться, можно было заметить, что оно стало чуть темнее, но в целом – такое же серое. Казалось, что Диколесье застряло в вечных сумерках, на границе между днем и ночью.
Из-за разбитой арки, находившейся на другой стороне холла, донеслись голоса – слишком приглушенно, чтобы можно было разобрать слова, но интонации и низкий, угрюмый голос Рэд узнала. Волк.
Почти прижимаясь спиной к стене, она медленно двинулась к арке. Стена за спиной, даже поросшая мхом, успокаивала. Рэд нуждалась в чем-то, на что можно было опереться.
– Так она здесь? – произнес другой голос.
По крайней мере, это был вполне человеческий голос с мелодичным акцентом, похожий на тот, с которым говорил Раффи. Отзвуки прошлого?
– Так вот почему Диколесье так разволновалось.
– Разволновалось? Можно сказать и так, – проворчал Эммон.
– Я бы сказал – оно на грани. – Еще один голос, мужской и низкий, но не такой резкий, как голос Эммона. Рэд уже слышала его – за дверью кухни, после того, как там с грохотом обрушились горшки, этот голос негромко выругался. – Диколесью нужны двое, и оно знает, что она теперь здесь. Ты заставил лес пробыть в одиночестве слишком долго.
Пауза.
– Мы это уже обсуждали, – резко ответил Эммон.
Ответа он не получил. Рэд показалось, что она услышала вздох. Мгновение спустя снова заговорил мелодичный голос:
– Ну и где она тебя нашла?
– В библиотеке, – ответил Эммон. – И как она только догадалась пойти в эту проклятую библиотеку?
