Как к нему отношусь я? Сама не знаю. Меня к нему влечет, я хочу сыграть по-взрослому, но боюсь проиграть. Он матерый волк, а я всего лишь щенок. В таких подлецов легко влюбиться и трудно забыть. С другой стороны, меня ни к кому так не влекло, как к Глебу. Получить сексуальный опыт с ним заманчивее, чем сделать это со своим ровесником. Тем более к ровесникам меня не тянет: не возбуждают ни мысли, ни разговоры, ни тело, ни мозг, ни запах, ни голос, ни поведение…
Долго можно перечислять. Скажу проще, хочется воспользоваться его опытностью, не подключая чувств, и разойтись каждый своей дорогой.
— Ты не ответила на мой вопрос, — напомнил Глеб, когда нас проводили в зал. Мы заняли столик в уютном уголке, отделенном от общего зала большим живым деревом.
— Не думаю, что вам есть дело до моего мнения о вас, оно ни на что не повлияет, даже если бы я его озвучила.
— Я бы послушал, но вряд ли оно будет лестным, — улыбаясь одними уголками губ, взгляд оставался цепким и холодным. Хотя порой там вспыхивали обжигающие искры, например, когда я закинула ногу на ногу. — Давай на «ты», хотя бы когда мы наедине.
— Хорошо, — еще утром я бы съязвила по поводу разницы в возрасте и уважения к старшим, но сейчас легко уступила.
Официант подал нам меню, я так внимательно классику в школе не изучала. У нас была дотошная училка русского языка и литературы, можно было получить тройку за неверно сказанное отчество героя, неправильное название населенного пункта или еще какую-нибудь, на мой взгляд, мелочь. Изучать состав блюд было предпочтительнее, чем ерзать на стуле под взглядом Глеба, он словно изучал меня, пытался понять, проникнув в голову. Интересно, его мои тараканы очаровали или разочаровали?
— Ты улыбаешься, — констатирует очевидное. Я-то думала, что удачно спряталась за раскладушкой меню.
— Хотела попробовать тараканов, но их здесь не оказалось, — с серьезным выражением лица. Это стоило сделать, чтобы посмотреть, как брови Тихомирова сходятся над переносицей, ему почти удается не скривиться.
— Может, что-нибудь из традиционной кухни? — наверное, представил, как они расползаются по моей тарелке, а я ловлю их голыми руками и пихаю в рот, хрустя зубами.
— На твой выбор, — маска на лице Глеб держится, будто она приклеена насмерть, но я не сомневаюсь, что мысленно он облегченно вздохнул. Не буду разочаровывать, пусть думает, что я не прочь питаться всякими ползущими тварями.
Глеб расспрашивает меня о семье, рассказывает какие-то истории из пошлого, где фигурирует отец. Мой папа рано женился, но еще не нагулялся, и первые скандалы в моей семье стали происходить, когда мама сидела беременная дома, а папа вляпывался в какие-то истории с друзьями. С годами мало что изменилось, но это я оставляю в себе, не люблю говорить о семье, не люблю открываться, только Ванька видит меня без маски. Мы разговариваем о любых местах в родном городе. Разговор течет плавно и легко. Я расслабляюсь, получаю удовольствие от обеда в компании красивого мужчины. От десерта я отказываюсь, сладкого на сегодня достаточно.
— Милада, я бы хотел пригасить тебя завтра на ужин, — интонация его голоса меняется, я чувствую, как он напрягается в ожидании ответа. Я и сама напряжена, потому что это чуть больше, чем «хотел бы изменить твое мнение о себе».
— Ты приглашаешь меня на свидание? — пытаюсь казаться уверенной, на самом деле прячу нервозность.
