Для меня тогда все были монстрами. Одной из них стала, и я сама, но это потом. День, когда я потеряла частичку смысла своей жизни, часть своих надежд и мечтаний. Они все просто рухнули в момент, когда на моих глазах были пойманы родители, добывавшие информацию с фронта. Мать перед тем, как уйти, отдала сестрёнку, завёрнутую в пелёнку, их сумку с провизией, карту с ближайшим расположением наших баз и приказала сидеть тихо.
Ни в коем случае не высовываться, и я пообещала, что не выйду, защищу сестричку и сделаю её счастливей всех на свете. А сама плакала, прижимая к себе Анис, молясь, что они вернутся. Хотя, чего уж там! Все было очевидно! Их привязали за руки, ноги и голову, говоря какие-то пафосные речи. Все, что она помнит с того печально дня, это последние слова отца:
– А как же принципы гуманизма, принятые после войны ещё в недалёком 2408 году? – поинтересовался у солдат вражеской страны изрядно избитый отец, с начавшим наливаться синяком на губе. Он измотан, истощён, избит, одежда грязными обрывками свисает с накачанного тела, где-то были видны даже ножевые ранения. Я бы не выдержала, сдалась и просила бы о помощи или снисхождения, но он продолжал держаться, потому что так надо было!
– Нам все равно. – после чего послышался звук заведённого мотора, и машины резко рванули в разные стороны. Я чудом не закричала и не выдала их местоположения, зажав рот рукой, а после отвернулась, зажмурив глаза. Оставаться было бессмысленно, надо было уходить внутрь укрытия и прятаться в его лабиринтах, хорошо, что была карта.
***
Мне всегда сложно спать на новом месте. В основном потому, что это всегда сопровождается кошмарами. Поднявшись на постели, окидываю взглядом комнату… Растираю лицо ладонями, тихо выдыхаю и откинув покрывало, отправляюсь в душ. Хорошо, что пару дней назад рабочие всё сделали, а вчера установили кухню и шкафы. Теперь не придётся бегать на завтраки к старосте. Знаю, они не против, но мне всё равно неудобно.
Мимо проплывает Витак, тихо фыркает, но не вмешивается. И правильно. Рассказывать ему что-то о прошлом, у меня пока нет желания. Под холодными струями я немного прихожу в себя, меня потихоньку отпускает спазм… Дышать чуточку легче. Хорошо. Смываю с себя налёт прилипчивого страха и грусти от сегодняшнего сна. Однако картинки так и продолжают сверкать перед глазами, словно всё произошло не больше двух десятилетий назад, а каких-то пару дней. Иногда я ненавижу свою память.
После душа, вытираюсь насухо и выхожу на кухню. Ставлю откопанный чайник на плиту. Совершенно привычную. Облокачиваюсь на стойку и просто смотрю в стену. Мысли где-то далеко. Отвлекаюсь от них только в момент, когда закипает чайник, запоздало понимая, что всё ещё сплю. Бывает. На столе неожиданно обнаруживается корзина с чем-то из вкусного-съестного. Видимо передали ещё вчера, но я не приметила.
– Асталисия. Асталисия… – стук в дверь, голос Амлара, так что иду открывать. – Доброе утро. Тётя просила передать, что сегодня будет ярмарка. А ещё к нам с утра прибыл посланник из дроу. Тебя просит. – высказывает… Я встала позднее чем обычно, тренировку мы пропустили. Даже удивительно. Редко, когда такое происходит.
– Хорошо. Заходи. – заливаю в чашку воду, и отправляюсь переодеваться, приводить себя в порядок. Не пойду же на встречу в том виде, что сейчас есть. Переодеться, волосы подвязать. Быстро выпиваю в пару глотков чашку и замираю на входе. – Пошли?
