Дочь комедиантов - страница 13

– Да, но это твое дело, – быстро возразила Крошка. – Я-то мельниц не продаю, и потому буду танцевать, чтобы заработать что-нибудь.

Услышав от Крошки, что она тоже будет зарабатывать деньги, старик, сидя на чурбане, покатился со смеху, настолько все это показалось ему забавным.

– Почему ты смеешься? – спросила с изумлением девочка. – Когда я бывала больна и мама хотела оставить меня в постели, Акробат часто говорил: «Заставь ее танцевать! Что она даром хлеб ест!» И когда у меня однажды не хватило сил танцевать, он отнял у меня ужин, и мама дала мне хлеба украдкой, только когда он заснул.

– Бедная Крошка! Теперь тебе не надо будет танцевать, чтобы получить корочку хлеба. Ты у меня и без того всегда будешь сыта. К тому же теперь слишком холодно, чтобы ходить в такой коротенькой юбочке, а в этом платье танцевать неудобно.

– Разве ты так богат, чтобы кормить меня?

Карилэ снова рассмеялся.

– На этот вопрос я уже ответил тебе вчера. Я богат? Да ты с ума сошла, малышка! Разве я похож на богача?

Крошка покачала головкой:

– Тогда я тоже должна работать. Только богатые дети не работают.

– Хорошо, хорошо! Повремени немного, потом и для тебя найдется дело. Разве ты так любишь работать или боишься меня, как злого Акробата?

– Ах, нет, напротив…

– Ну, так почему же?

– Акробата я боялась и потому работала для него. А для тебя я хочу работать, потому что люблю тебя!

С этими словами Крошка обвила шею старика своими ручонками и нежно поцеловала его в морщинистую щеку.

– Ах ты, моя добрая, милая девочка! – сказал дедушка Карилэ, глубоко тронутый ее лаской.

Во время ужина он с улыбкой прислушивался к веселой болтовне малышки, выбирая для нее самые лакомые кусочки, а затем заботливо уложил спать.

Добрых четверть часа он простоял над ее постелью, любуясь спящей девочкой. Теперь он уже и не думал спрашивать Робершу или старуху Гавро, куда поместить малышку. Он чувствовал себя таким счастливым, как никогда прежде, и впервые осознал, как прекрасно быть любимым.