Она действительно оказалась в замке времен Людовика XIV – огромные залы, позолота, зеркала, хрустальные люстры, ряженные в шелка и парчу придворные. Потом же ее сопровождающие свернули куда-то, провели застенками, и она оказалась в помещениях, лишенных того лоска и великолепия, что были в самом начале. Простые ровные стены мышиного цвета, такие же каменные полы, отсутствие окон, факельное освещение и неприятного вида мужик за неожиданно винтажным столом.
– Садись.
Она помедлила и это стоило ей тычка в спину с немедленной потерей равновесия. На стул она не села, а упала, потерев ушибленное место.
– Не надо толкаться.
– Слышала, что сказал, милорд? – буркнул ей усач. – Сесть и не выделываться!
Лира взглянула на конвоира еще раз, пообещала, что запомнит его и выкинула это из головы. Она получила новый шанс не для того, чтобы мстить каким-то пытающимся выслужиться придуркам.
– Твое имя?
Допрос не успел начаться, а она уже начинала валиться, словно прогульщица на экзаменах. Но вместо того, чтобы признаться, что она не знает своего имени, Лира задала свой вопрос.
– Могу я узнать за что меня задержали?
– Вопросы здесь задает мэтр Траубе!
Ей достался еще один тычок в спину. Лира повела плечом, вновь покосившись на стражника, а потом не без неприятия взглянула на его начальство. Все-таки законники одинаково неприятны во всех мирах и временах – делают вид, что не замечают творящейся вокруг бесчеловечности.
– Марта, – вдруг проговорила она, обрадованная озарившим ее воспоминанием.
Мальчик в шкафу назвал ее именно так, когда она залезла к нему, выбросив перед этим несколько стекляшек!
– Имена ваших сообщников?
Мэтр Траубе даже головы на нее не поднял, продолжая скрипеть невероятно пушистым пером.
– У меня нет сообщников – призналась Лира, ожидая, когда ее ударят в плечо еще раз. – Я понятия не имею, о чем вы.
– Ну как же нет? А мальчик, с которым вы свалились посреди залы?
– Джонатан?
Дядька за столом записал что-то.
– Он ведь всего лишь мальчик, который застрял в шкафу посреди пропасти с чудовищами. В чем вы его обвиняете?
– Пропасти с чудовищами?
Лира кивнула, но сделала это очень неуверенно. Она не видела чудовищ, а только слышала их. О том, что они были там она знала только со слов доктора Стрейнджа.
– Так-так-так! Доктор Стрейндж, еще одно имя. Опиши мне его!
Мужик за столом придвинул к себе новый лист, обмакнул перо в чернильницу и приготовился писать, не забывая очень внимательно посматривать ее. Лира закусила губу изнутри. Что за историю она вляпалась, не успев начать новую жизнь?
– А хотите я сама нарисую его вам? – предложила Вишневецкая, озаренная совершенно шкодливой идеей. – Я правда умею рисовать!
После некоторого промедления дознаватель протянул ей лист бумаги и огрызок карандаша, но продолжил задавать вопросы по типу: а видела ли она кого-то еще? Узнала ли кого-то из слуг? А тех, кто изображен на картинах? Как обращался к нему Джонатан?
– Понятненько! – резюмировал тип с совершенно не идущими ему усами.
Что ему было понятно? Лире бы очень хотелось знать это. Но она и рта не успела открыть, чтобы просить поделиться с ней этим.
– Отведите ее в камеру, – бросил Траубе, когда она отдала рисунок. – С глаз с нее не спускать!
– Что?! Но я же рассказала вам всё!
Она пыталась вырваться из рук, схватившего ее стража.
– Там не было никакого короля! Вы же слышали!
Сказать, что Лира была обескуражена означало ничего не сказать. Она все рассказала этому сыскарю и в малейших подробностях. Из этого должно было быть абсолютно ясно, что она не причастна ни к какому покушению и он должен отпустить ее!
