– Хочу заново отстроить конюшни. Но все упирается в твое согласие. Если ты откажешься и не захочешь заниматься, то они будут не нужны. Понимаешь?
Лира осторожно кивнула. Ее удивление росло. Мама на дух не переносила этих животных. Причина крылась в ее детстве. Она когда-то упала с нее, сломала руку и по сей день мучилась болями при каждом изменении погоды.
– Давай.
Она согласилась с материнской затеей не только из-за перспективы поправиться. Дело было в «движухе». День за днем Лира проживала один и тот же день. Менялись дни в календаре, цвет листьев и травы за окном, блюда на столе, но больше ничего. Была мама, изредка приезжающий отец, сиделка, помощник по хозяйству, охранник, кухарка и больше никого. С постройкой конюшен должны были появиться новые люди и, как показалось Лире измениться что-то.
– Я не против.
Получилось так как думала Лира. Не дом, а приусадебный участок наводнили новые лица. За ними было приятно наблюдать из окон, с балкона или разместившись в патио во дворе. Одни управляли техникой, другие привозили материал, третьи бегали с планами участка и с чертежами постройки, ругались матом, ссорились, пили приготовленный Зоей чай и иногда общались с Лирой. Она даже думала, а не построить ли на территории еще что-то, потому что понимала, что это когда-нибудь закончится и вновь наступит тишина.
– Что говорит, папа? – осведомилась мама, присев в соседнее кресло с Лирой.
– Говорит, что надо потерпеть до осени, – ответила Лира, убрав смартфон в складки наброшенного на ноги пледа. – Тетя Оля закончит все дела и приедет к нам.
– Я говорила тебе про огород и закрутки? – спросила мама, сняв очки и положив их на плетеный стол. – Как будто здесь они понадобятся.
– Наверное, это не просто расставаться с тем, что любишь – ответила Лира, наблюдая за устроившимися на бревнах рабочими.
Как же она завидовала им в их способности заниматься физическим трудом. Сейчас бы она и сама променяла многое, чтобы взобраться наверх с рубанком и киянкой, отдала бы многое, чтобы пройтись по лесу или поплавать в пруду.
– Что там можно любить? – фыркнула мама, как и Лира, наблюдая за трудящимися людьми. – Скажи мне, пожалуйста.
Лира пожала плечами, не желая развивать эту тему. Это был повод для ссоры.
У мамы было все и в то же время ничего. Она ничего не построила и не создала самостоятельно. Ее карьера модели закончилась с рождением Лиры, а все остальное делал папа, а до этого дед. Мама создала семью и потому так держалась за нее, отказываясь признать это. Это можно было объяснить, но только через скандал и обиды.
В этот летний день не хотелось ссориться от слова совсем еще и потому что мама оказалась права насчет папы. Он совсем забыл о них, ушел в дела и перестал заезжать в дом, аргументируя это тем, что дела требуют, чтобы он находился в Москве.
– Ради племянницы могла бы просить свои сорняки да грабли.
– Только и племянница должна была бы быть чуть ближе, чем сорняки и грабли.
Мама повернулась и посмотрела на нее. Похоже, что ссоры было не избежать. Только не в этот день.
– На что ты намекаешь, Лир?
– Я не намекаю, а говорю, как есть.
Алина Станиславовна прищурилась, несколько секунд изучающе вглядываясь в дочь.
– Хочешь сказать, что я лицемерка? – спросила мама, наградив ее своим фирменным взглядом. – Не общалась с ней столько времени, а как понадобилась помощь…
Она покачала головой, оборвав себя на полуслове.
