- Ты как раз таки ему соответствуешь, - повернувшись к бородачу, растягиваю губы в улыбке, - справа еще кетчупом ляпнешь пятно и вообще отлично будет.
- Я так понимаю, ты не для семейного ужина так вырядилась? - Мужик без всякого стеснения окидывает меня своим взглядом и предательские мурашки с громкими вздохами, пробегают по моей коже. Предатели чертовы!
- Родителей есть кому развлекать, - улыбаюсь, - так что нет, не для ужина.
По-хорошему я уже должна была шлепать на выход, но продолжаю стоять и смотреть на мужика. Господи, я что жду, чтобы он спросил куда я собралась? Ника, ты серьезно?
- Желаю хорошо провести вечер, - конечно же он не спрашивает! На что я только надеялась?
- Только шашлык весь мой не схомяч! Я вернусь голодная! - Несу полнейший бред и развернувшись иду на выход, под смех Арса. Идиотка, зачем вообще рот открывала?
- Дочь, а ты это куда так нарядилась? - Папа окликает меня во дворе, когда я уже практически дошла до калитки. Я надеялась, что он меня не застукает за этим побегом.
Не знаю почему, но я восприняла очень эмоционально картину, когда увидела, что папа протянул шампуры Арсению. Он как будто предал нашу с ним традицию. Променял меня на него. Я понимаю, что обижаться глупо и вообще по-детски, но ничего не могу сделать с той маленькой девочкой внутри меня, которая сидит в уголке и обняв руками колени, обиженно поджимает губы.
- Папуль, меня девчонки пригласили погулять, - натянуто улыбаюсь, а отец, нахмурившись, подходит ближе.
- Обиделась, - отец игнорирует мои слова про подружек, подходит в плотную и я не выдержав слегка отворачиваюсь.
- Глупости говоришь, - отмахиваюсь.
- Я этот взгляд ни с чем другим не перепутаю. Поджатые губы. Ты всегда так делала, когда на что-то обижалась в детстве.
Папа притягивает меня к себе и обнимает. Прижимает к себе сильнее. Совсем как маленькую. А у меня в носу начинает щипать.
- Я просто... не знаю как объяснить...
- Ник, даже в планах не было. Я подумать не мог, что тебя это настолько заденет.
Папа говорит таким заботливым тоном, а у меня несколько слезинок капают на щеки. Ну вот, сейчас еще и макияж испортится.
- Если он еще и мой шашлык схомячит, я вообще не прощу, - выдаю примирительно и папа громко смеется.
- Твою порцию я хорошенько спрячу.
- Ловлю на слове, иначе выселю этого иждивенца из нашего дома.
Папа снова смеется и прижимает меня к себе сильнее.
- Никак привыкнуть не могу, что ты у меня такая уже взрослая, я постоянно о тебе думаю как о малышке, которую только вчера на велосипеде кататься учил.
- Между прочим я этот велосипед после очень выгодно продала.
- Я помню, за три мороженых.
Как сейчас помню, я сначала пыталась его сломать, чтобы больше на него не садиться. Три мои попытки научиться кататься на этом двухколесном монстре не увенчались успехом. Каждый раз я падала и сбивала коленки, а папа все говорил, что мы попробуем еще раз и тогда точно получится. Я героически выдержала три раза. А после обменяла его на то, что мне действительно было нужно. Папа тогда чуть инфаркт не получил. Меня отчитали по первое число. Как сейчас помню, я рыдала и ела мороженое. Вся в соплях и с полной уверенностью, что меня здесь не любят. А когда увидела, что отец завозит двухколёсного монстра через калитку, рыдать начала еще сильнее. Но папе стоило отдать должное, кататься я все таки научилась. Наверное, благодаря отцу я научилась, что всегда нужно идти вперед к своей цели. Даже через плач и сопли. Не получилось с первого раза, получится с пятого.
