— У меня нет и не было своей сабмиссив, Виктория, — резко отчеканил, со злостью уставился на нее, но это чувство обращено не к ней, а скорее к себе. Я слегка расслабляю хватку, увидев, что Вознесенская шикнула. — Идем, — я взял ее за руку, сцепляя пальцы в замок на ее запястье правой руки, затем повел практически без ее согласия в свою спальню. Больше я не мог ждать, мне достаточно того, что девчонка не имеет отношения к козням матери. Теперь главное не спугнуть Вику напором, а завладеть ею во всех смыслах.
19. Глава 18
...продолжение...
— Постой, — она выдергивается из крепкой хватки, как только я отпираю дверь в свою спальню. Оба замираем на месте, и смотрим друг другу в глаза. Девушка дышит прерывисто, грудь вздымается от частого вдоха и выдоха, намеренно создавая особенные колебания тонкого платьица, едва прикрывающего её совершенную кожу. Шумно сглотнув, вновь обращаю свой взор на ее припухлые губки; Вика инстинктивно облизнула свою нижнюю розовую губку, будто намеренно приглашает испробовать ее сладость. Я снова прикасаюсь к ее плечам, бесстыдно спускаю одну лямку, оголяя участок кожи, на котором прорисовывается татуировка. Еще в клубе она привлекла мое внимание, и теперь я хочу знать, что она обозначает. Это предложение явно многое значит для Вознесенской, иначе зачем наносит на идеальную бархатистую кожу чернила. Я глажу по ее ключице, а Вика учащенно дышит, закрыв глаза – наслаждается.
— Зачем сопротивляться? — обманчиво сладостным тоном спрашиваю у нее, подойдя практически вплотную. Я словно дьявол, который пришел по ее душу, и теперь жажду овладеть не только ею, но и телом тоже. Вика не сопротивляется, напротив, она заводится от тембра голоса, и я, наконец, наклонившись, облизываю её татуировку, сжимая левой рукой талию. Вдавливая в ее плоть свои пальцы, желая оставить на ней следы, чтобы по утру она помнила мои прикосновения, и жаждала вновь их заполучить. Переминаясь с ноги на ногу, она впитывала мгновения блаженства, пытаясь выровнять свое учащенное дыхание, только теперь я облизывал не только ее татуировку, а плавно поднимался вверх по линии шеи к пульсирующей венке. Вдыхая ее аромат духов, смешанных с запахом тела, я буквально отравлялся Викой, пьянел, был очарован ею. Захватив шею Вики, запрокинул голову девушки так, чтобы больше получить доступа к ее нежному подбородку, а также скуле, покусывая которую, сам балдел, насколько мне нравится податливость Вознесенской.
— Остановись, — шепчет, держась за меня обеими руками. Девушка обняла меня за талию, и теперь впивается ногтями в плоть. Это граничащее удовольствие между кайфом и жаждой скорее уложить ее, затем утолить свое желание.
— Чего ты боишься? — я отстраняюсь, и смотрю на ее лицо. Вика раскрывает глаза, которые покрыты пеленой удовольствия. Янтарный цвет радужки до безумия схож с виски. Она уже впитывает каждый наш миг, стараясь продлить его еще дольше. Затем хмурится, вновь облизнув иссушенные губы. Обдумывает. И кажется минутная пауза растянулась на дольше, чем в одну минуту. Но стоило ей опустить свои глаза на мои губы, я тут же подхватил ее на руки, игнорируя писк от испуга и неожиданности. Вика легкая, будто пушинка, и я вовсе не ощущаю ее вес на своих руках. В груди защемило, и показалось, что кто-то в нее крепко ударил, заставив сердце качать кровь еще быстрее.
— Костя! — воскликнула Вика, ухватываясь за мою шею.
