Паника. Крики. Металл сверкнул в воздухе.
Я не думала. Метнула кинжал в Джабара. Не знаю, попала ли. Повернулась – и бросилась прочь, уворачиваясь от летящих клинков. Всё грохотало, воздух вибрировал от топота и лязга.
Я юркнула под тяжёлый стол. Кто – то закричал. Где – то рядом пролетела стрела или копьё. Сердце колотилось, пальцы всё ещё дрожали.
Над Торлагом склонился один из роботов. Он приложил палец к ране – и оттуда вырвался тонкий язычок пламени.
Прижигает. Холодная, бесстрастная машина делает то, на что я не решилась бы сама.
Аккуратно, будто ребёнка, робот снял Торлага с анкха и понёс прочь.
Со двора донеслось цоканье копыт и грохот – в зал влетели ещё десятки хиджаев на колесницах. Эти были живыми. Я увидела лица: гневные, сосредоточенные, решительные.
Впереди – Риджад.
С непроницаемым лицом он шагнул внутрь, и его люди без лишних слов бросились обезоруживать культистов. Бой закончился, едва начавшись.
– Отлично сработано! – сказал Риджад, вбрасывая клинок в ножны. – Грузите их всех в колесницы – и на базу.
Я зашла в одну из повозок хиджаев. Судя по обстановке и устройствам, эта явно принадлежала самому владыке. В углу мигал экран – монитор, который я сразу узнала, хоть и сделала вид, что вижу его впервые. На экране отображалась комната, в которой я находилась… а внутри неё – снова экран, и снова та же комната, уходящая в глубину, как в калейдоскопе. Это было похоже на бесконечный фрактал.
И тут я поняла: он подключён к моему нейронному интерфейсу. Экран показывает всё, что вижу я. В тот же миг внизу появилась надпись:
«…подключён к моему нейронному интерфейсу. Показывает всё моими глазами.»
Я не успела подумать, как следующая строка вывелась сама:
«Нейронный интерфейс читает мои мысли!»
Верхняя часть экрана заполнилась показателями телеметрии – пульс, температура, давление, частота дыхания. Я почувствовала, как замерла на секунду. Этот экран связан с моим телом.
– Похоже на компьютерную игру от первого лица, – усмехнулся Риджад. – Хотя… ты ведь, наверное, не знаешь, что это.
Я молча сняла диадему, аккуратно положила её на стол. Экран погас. Пусть думает, что я понятия не имею, что такое компьютерные игры. На самом деле, после опыта в симуляции Шахриэля я вполне могла представить себе, как это – быть персонажем внутри системы. Но рассказывать об этом ему – не входило в мои планы.
И только теперь я заметила Торлага. Он пришёл в сознание, лежал в углу повозки, а один из медицинских роботов хиджаев что – то аккуратно делал с его шеей – обрабатывал ожог от огнемёта, прижигавшего рану.
Я подошла ближе.
– Тама… – хрипло сказал он, – ты… пыталась меня убить?
Я не знала, что ответить.
– Всё было не так просто, Торлаг… У меня не было выбора.
– Выбор есть всегда, – слабо возразил он. – Так говорит наш Великий Шаман. А ещё: сам погибай, а товарища выручай.
Я зажмурилась.
– Это была идея владыки Риджада, – глухо произнесла я, и, обернувшись к нему, добавила с яростью: – Вы больной ублюдок! Должен был быть другой выход!
Риджад спокойно пожал плечами:
– Увы. Я не успел придумать лучший способ. Зато ты осталась жива, и он – тоже.
– Остался, но теперь он меня ненавидит, – прошептала я, сжав кулаки.
Риджад чуть приподнял бровь, затем открыл ящик и достал ампулу.
– Мой учитель с Земли передал мне редкое средство. Биохимическая разработка. Зелье Забвения.
Он наполнил шприц.
– Оно стирает около пятнадцати последних минут памяти.
