- Странный вопрос. Я люблю Вову.
Руслан цокает и смотрит на часы.
- Мы с тобой с трех дня вместе. Ты пять часов даже не вспоминала о его существовании на Земле.
Мгновенно краснею и защищаюсь:
- Для того чтобы любить человека не нужно быть с ним на связи каждую минуту.
- Странная любовь у тебя получается, не находишь?
- Руслан, хва… - начинаю снова защищаться и вижу, что за его спиной, в одной из хрущевок полыхает пламя. – Там пожар.
Указываю рукой. Это достаточно близко от нас.
Помимо хруста деревянных перекладин на всю улицу становится слышен страшный визг.
- Там кошка, наверное, - произношу испуганно.
Руслан обследует здание глазами, и его взгляд останавливается на верхнем левом окне.
- Да нет, это не кошка.
- А кто там? – пытаюсь разглядеть, кто там.
- Там ребенок! – произносит Руслан.
Ребенок?
Один?
Пронзительный писк усиливается по мере того, как огня на крыше становится все больше.
Руслан громко матерится, словно забыв о наличии дочери на руках. Потом несколько секунд смотрит на Мию, снимает ее косынку и вручает дочь мне.
- Куда ты собрался, Алиев? – голос срывается.
- Ждите здесь.
- Куда ты, Руслан? Сейчас приедут спасатели.
- Они не успеют, - говорит он, увеличивая шаг.
- Алиев, мать твою, - кричу ему в спину. – Ты ведь не Бэтмен какой-нибудь. Там огонь.
- Ждите здесь, - повторяет еще раз, закрывает рот косынкой Мии и заходит внутрь.
18. Глава 18. Элина.
- Мам, а Руслан вернется?! – спрашивает Мия обеспокоенно. Ладошкой снимает волосики, налипшие на лицо.
- Конечно вернется, Крошик! – откликаюсь на автомате и всматриваюсь в окна горящего дома.
Лихорадочно кусаю губы, потому что… я не уверена.
Огненные языки охватили кровлю настольно, что я не уверена.
Ребенок, еле-еле из-за густого дыма различимый в раме деревянного окна продолжает истошно реветь на всю улицу. Этот пронизывающий звук оседает на коже разбегающимися мурашками, которые увеличиваются в геометрической прогрессии, когда внутри здания раздается жуткий хлопок.
Бог мой, я как представлю… если бы там был мой ребенок!?.
Моя Мия.
Обсматриваю дочь и быстро целую пухлую щечку, измазанную сладким мороженым. Кинув взгляд на завитки темных волос, вспоминаю про косынку…
Сжимаю зубы, потому что злюсь. Ничего не могу с собой поделать!
Сержусь в данный момент, не могу простить Алиева за то, что пошел туда, в самое пекло.
Рядом с нами куча людей, в том числе мужчин разного возраста, которые отчего-то никуда не побежали. Не захотели становиться героями. Вызвали спасателей и ждут, переживают с безопасного расстояния, потому что у них есть семьи, дети. Они нужны, в первую очередь им. Необходимы своим близким и любимым.
Руслан же опять ведет себя так, будто ему нечего терять. И в моменте, здесь и сейчас, не может подумать, что Мия рискует остаться без отца, которого она только-только приобрела в своей жизни.
Это выводит из себя.
Все эмоции, как бурная горная река, растекаются в два каменистых русла. Я одновременно хочу убить его и очень сильно, до дрожи в коленках, за него боюсь.
Боюсь, что его геройство окажется роковым.
Переживаю жутко, но не имею права разрыдаться и расклеиться, потому что удерживаю на руках трехлетнюю дочь.
Пытаюсь справиться со ступором и трансформировать его во что-то стоящее.
- Мама, почему Руслан не возвращается? – еще раз спрашивает Мия.
Кровля барака с противоположной стороны от окна, в котором ревел ребенок, резко обваливается. Из толпы вылетает коллективный вздох, перемешанный со вскриком.
